Рыбу чистят с хвоста – хотя гниёт она с головы. Уже середине 12-го века древнерусская пресса наполнилась ламентациями на тему: нет людей. Или по-другому: людей много, даже больше чем надо, а Человека днём с огнём не сыскать. Впору приглашать Диогена с его знаменитым фонарём. Ведь жуткий циник и скандалист прославился только потому, что никак не мог найти дешёвую квартиру на Акрополе, и сидя в бочке от злости и обиды строчил пасквили на современников. Которые со временем вошли в курс классической философии как неотъемлемая часть великого культурного наследия. Ну кто бы мог подумать! Если бы верные люди вовремя сказали руководству Афинского горсовета, то они бы наверняка нашли бы будущему классику дешёвое коммунальное жильё со скидкой.

В последние 100 лет жизни Киевской Руси моральный уровень хозяйственно-политических элит падал прямо на глазах изумлённых подданных. Это проблема не столько излишней образованности, сколько гнилого времени, которое отравляет души миазмами лютого, совершенно иррационального эгоизма. Княжеский корпус – высшая администрация государства – фактически утратил единство по всем системообразующим вопросам. И что же этой системе осталось делать, как не распадаться потихоньку, унося с политической сцены всех артистов? Управленческими кадрами овладела этика изгоев: люди, на которых при Владимире Мономахе дружно показывали пальцем, при Александре Невском стали образцом нравственности. В итоге за этот век построили на Руси несколько сотен городков – типа Москвы и даже меньше – но одновременно умудрились трижды дотла спалить столицу – город Киев. Разумеется, это сделали «свои» же, с помощью иностранных наёмников.

Единство нации осталось ещё в головах рядовых дружинников. Эти простые сельские и неграмотные парни, получившие добротное патриархальное воспитание без новомодных выкрутас, всё недоумевали: что творится с генералитетом? У них что, от грамотности в голове черви позаводились? Чего это они как оглашенные режут друг дружку на пирах да воюют между собой как истинные супостаты?

В тоже время, когда Илья Муромец, Добрыня Никитич вместе с Алёшей Поповичем печаловались о судьбах Отчизны и моргали своими большими и наивными глазами, из-за Волги на них смотрели, как писал очевидец, глаза жадные и раскосые… Чудо- богатыри Чингизхана смотрели и недоумевали: долго ли это безобразие будет продолжаться? Может, пора его прекратить? И если древнерусская администрация уже неспособна установить конституционный порядок у себя в доме, то может, следует оказать ей интернациональную помощь?

Весной 1236 года на берегу Аральского моря, которое тогда, к слову сказать, ещё не высохло, состоялся Большой Курултай, посвящённый проблемам евроинтеграции монголо-татарского народа. В ходе месячных прений Курултай констатировал: Киевская Русь находится в фазе обскурации или, говоря по-человечески, в состоянии латентной гражданской войны. Надо сказать, что документы для съезда партии готовила группа аналитиков-евразийцев во главе с ак. Львом Гумилёвым, поэтому стенографический отчёт его насыщен интересными оборотами, не всегда понятными даже весьма искушённой аудитории. Рекомендации были простые: взять с русичей, по их лесной скудости, особо нечего, но явиться к ним с визитом дружбы уже никто не помешает. Некоторые докладчики ставили вопрос о бессмысленности нападения на бедняков – а дальше что делать? Присутствовавший на съезде в качестве почётного гостя Наполеон неплохо ответил пессимистам: «Главное – ввязаться в хороший бой – а там видно будет». Кстати, этот же Наполеон участвовал в освободительном походе монголо-татарских войск в Европу. Как человек деловой, оставил после себя обширные мемуары, где доказал, что это был отнюдь не нашествие дикой орды, а тщательно спланированный и мастерски осуществлённый рейд подвижной группы войск на огромном театре военных действий \ТВД\. Этому эпохальному событию был только один прецедент: за 800 лет до Батухана так же оперировал на Европейском ТВД Атилла во главе значительного соединения аэромобильных и танковых частей. Кроме сухих и лаконичных записок Наполеона в руки современных историков попал замечательный труд И.Бабеля «Первая конная». Автор – экзальтированный мальчик из старой и очень уважаемой семьи бухарских евреев, захотел подвигов. Но по слабости здоровья он не мог ловко джигитовать в седле, а потому служил делопроизводителем при штабе великого Кагана. По ночам, при свете лучины, он писал образные и очень живые заметки о современниках и боевом пути Батухана с 1236 по 1242 год. Именно с его помощью образы героев нашего прошлого приобрели объёмность и полноту, столь необходимую для понимания духа времени.


Таким образом, у добросовестных исследователей есть достаточно материалов буквально из первых рук, чтобы правильно описать и оценить главное событие 13-го века. Что бы ни писали романтики, а история завоевания Руси монголо-татарами – это классический блицкриг. Осенью 1236 года войско Батыя, ухватившись за хвосты своих лошадей, переправилось через Волгу. По ходу дела они уничтожили государство волжских булгар, чего никто и не заметил, ибо булгары жили на отшибе и славились только хорошей обувью. Поскольку их кроссовки и кеды конкурировали на рынках Влодимирско-Суздальской Руси, то этому даже порадовались недальновидные люди.

Далее весь год было тихо: татары гоняли половцев по Дикому Полю, не трогая русичей. Но весь год шли напряженные переговоры между ставкой Батыя и русскими княжествами на предмет безоговорочной капитуляции или хотя бы взаимовыгодного сотрудничества. Для целей татарского руководства Русь действительно не представляла никакой помехи. Наоборот: бедный лесной народ предполагалось основательно постричь и включить в состав имперского войска в качестве вспомогательных подразделений. Разведка доносила точно: дружины всех князей не составят и 100 тысяч воинов. Более того: у них нет вождя и вместе им не собрать и одного корпуса. Городское ополчение может утроить эту цифру, но что могут сделать необученные и вооруженные чем попало люди с профессиональными солдатами, связанными твёрдой дисциплиной? Это отлично понимали обе стороны: личное мужество не компенсирует умения владеть оружием и подчиняться команде. К тому же миф о непобедимости татар ещё не был развеян: они только тем и занимались последние четверть века, что громили превосходящие силы противника.

Батухан и его маршалы год ждали, что Русь покорится без боя, пополнит орду и тогда можно будет напасть на лакомый кусочек – Западную Европу. Идея была исключительно плодотворной: если бы русские князья вняли голосу разума, вся история пошла бы другим путём. Действительно, о сколько-нибудь серьозном сопротивлении и речи быть не могло: в поле у татар многократное превосходство в силах, а стены русских городов – просто земляные валы с бревенчатым забором. А татары привыкли брать настоящие города-крепости. Любое сопротивление в таких условиях – акт отчаяния, на выживание нет ни одного шанса, не говоря уже о какой-то победе.

Договориться о сотрудничестве помешала слабая разведка русских княжеств. Как и 400 лет назад, лесовики торговали недалеко, усердно грызлись между собой, варились в собственном соку. О том, что деется в большом мире, они слышали только побасенки, которые разносила дешёвая жёлтая пресса. Элита сама того не замечая, страдала катастрофической узостью взглядов и всё меряла своими местечковыми интересами. Такой подход породил устойчивый синдром шапкозакидательства. Князья даже не догадывались, с кем они говорят, а на попытки открыть им глаза пошире только сердились – как мелкие люди. Правитель – человек очень прагматичный, и чувство чести, долга, героизм, мужество – не более, чем инструмента системы управления для него . Если бы у Рюриковичей была более полная информация о вероятном противнике, они бы на перегонки побежали к Батыю искать дружбы и помощи против своих братьев. Ещё бы: каждый хотел стать великим – но все ему мешали.

Возможно, хотя и гораздо поменее, и другое: у русской элиты был ещё силён рыцарский дух. Она ведь воспитывалась на скандинавских сагах и да летописи Нестора, а там что ни страница – «мёртвые сраму не имут!», «иду на вы» и прочее в романтическом духе. Такая этика не позволяла покориться врагу без серьозной пробы сил – кем бы он ни был. Поэтом летом 37-го годы, когда шли переговоры с Батыем, никто, не один князь не поехал бить челом в татарскую ставку. Собственно говоря, бить-то было нечем: внуку Чингиза были нужны не безделушки, а воины. Рязанский князь – пограничник послал таки ответственную делегацию с целью не договориться, а прощупать почву – так никто из неё не вернулся живым. Видимо, та же самая гордыня, что не позволяла русским князьям объединиться, не давала и послам холуйствовать перед татарским владыкой. К такому унижению русские люди были ещё не приучены.