Как чёрный маг Иезекииль не знал себе равных. Своё мастерство он отточил за время более чем годичного ритуала виртуальной осады и разрушения Иерусалима. Все видели, что Господь избрал его для наказания мятежного народа хотя бы потому, что мало кто выдержит диету на коровьих фекалиях и лежачую медитацию на одном боку более года. Укрепившись духом и понаторев в своём искусстве, он получает от Вседержителя задание капитальным образом наложить проклятие не только на святой город, но на всю землю израильскую.
И вот при большом стечении переселенцев пророк обратил своё лицо на запад и устно обратился ко всем горам израилевым. Чем же горы и холмы разгневали Творца? Тем же, что и люди: здесь были места поклонения новым культам. Евреи, давно забывшие Бога, усердно молились всем богам соседних народов: авось да звякнет. Это не удивительно: народ, живущий транзитной торговлей, естественно расширяет свой кругозор и узнаёт много нового. Свой идеал начинает казаться пресным и излишне ригористичным – а с идолами всегда можно договориться. Мультикультурность – красивая наживка со стальным крючком, ибо за нею уже торопится деморализация народа. Происходит распад общественных связей, который привлекает варварские племена со всей округи: слабый социум лёгкая добыча.
Надо знать контингент, с которым работаешь: а переселенцы из Иерусалима были озлоблены и наполнены завистью сверх всякой меры. Это не удивительно, ибо основной массе их сограждан удалось избежать погрома и остаться на насиженном месте. Мало того, что сами депортированные имели все основания считать себя неудачниками, так они ещё знали, что оставшиеся в святом городе живут припеваючи и смеются над ними. В самом Иерусалиме пророк Иеремия говорил, что народ израилев похож на две корзины инжира. Корзина с хорошим инжиром находится на реках вавилонских и угодна Богу. А корзина с плохими смоквами – это сидящие перед ним иерусалимцы, от которых Господь уже отнял руку свою. И напрасно избежавшие ссылки зубоскалят по поводу пострадавших: Бог не любит ловких людей, чьи ноги слишком быстро бегут ко злу. И уже скоро придёт час такой расплаты, что мало им не покажется.
Пророк Иеремия уже безуспешно пытался достучаться до сердца народного, когда первая волна депортированных осваивалась на реках вавилонских. В лагерях для премещённых лиц не было порядка и люди верили кто во что горазд. Беззаконий своих они не оставили, в атеизме укрепились, ума не набрались. Решил Господь в неизреченной благости своей послать к ним пророка, дабы тот спас хотя бы малую толику заблудших душ. И выбрал Он Иезекииля, смиренного и ничем не блещущего служителя божия, как глас вопиющего в пустыне.
Явления Творца имело место среди бела дня в человеческом окружении. Отверзлись небеса, и будущий пророк увидел невидимое принципиально. Он выпал из времени и реальности, и увидел громадную пустыню и ветер с севера, несущий нечто невыразимое. Это нечто было похоже на громадную колесницу ведомую мифологическими персонажами из животного мира. Сила видения, его подробность и длительность не оставляли сомнения в том, что это – предвестник откровения с самого верха \Иез.1\. Когда человек наконец осознал ситуацию и проникся её духом, Он заговорил с ним: «сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мной до сего самого дня» \Иез.2,3\. Иезекииля назначали быть пастырем предателей, людей с грубыми лицами и жестокими сердцами. Работать с такой публикой несладко: Господь ориентирует его на сугубое терпение. Эти медные лбы настолько пропитаны цинизмом, что слушать проповеди не будут: проповеднику придётся кричать в их ослиные уши и жить в поношении.
Полтора года длилась последняя осада Иерусалима, и всё это время Иеремия провёл в тюрьме – от греха подальше. Говорить ему не давали, да он и сам опасался: убьют ведь за противные слова. Кроме того – говорить уже было нечего, ибо всё было сказано давно. Но вот в один прекрасный весенний день халдейские захватчики пробили оборону и ворвались в город. Руководство давно знало, что надежды нет, но нынче наступил решительный момент. Выбор был сделан в пользу бегства, ибо самая шелудивая собака лучше мёртвого льва по определению. Царь с личной гвардией, оставив ополченцев и далее героически защищаться, поздно ночью вышли за город и поехали в Египет, надеясь получить статус политических беженцев.
Однако ещё не закончился день, как беглецы были настигнуты: солдат перебили, а знать отвели в ставку халдейского владыки. Там Навуходоносор высказал пленникам всё, что он о них думает. Суть его претензий была в том, что израильское царство, жиреющее на транзитной торговле, было яблоком раздора между Египтом и Ираком. Еврейское руководство очень долго и умело сталкивало двух хищников, находясь в позиции третьего радующегося. Однако долго сидеть на двух стульях и обманывать двух хозяев нельзя: нынче пришёл час расплаты.
Иеремия сидел в тюрьме до тех пор, пока его мрачные пророчества не стали сбываться. Действительно, войска египтян ушли домой, не вступая в конфликт с вавилонянами. А Навуходоносор действительно очень обиделся на евреев за такую тонкую дипломатию, благодаря которой он гоняется по пустыне за миражами. И нынче он подступил под стены Иерусалима с твёрдым намерением: сокрушить непокорных вассалов бескомпромиссно. Так началась последняя осада города. Пророка же под шумок отпустили из-под стражи усилиями его влиятельных сторонников.
Выйдя на свободу, Иеремия пошёл в храм и принялся за старое. Он всю свою трудовую жизнь служил пророком и говорил только то, что велел ему Господь. И он не виноват в том, что Бог приказал говорить исключительно вещи далёкие от политкорректности и политической целесообразности. Суть его выступлений опять сводилась к двум тезисам: во-первых, народ иудейский так много сердил Творца, что у Него исчерпалось терпение; во-вторых, Господь желает отделить зёрна от плевел путём геноцида и депортации евреев на предмет перевоспитания. Потому опять пророк становится на возвышенное место и говорит людям: «так говорит Господь: кто останется в этом городе, умрёт от меча, голода и моровой язвы; а кто выйдет к халдеям, будет жив, и душа ему будет вместо добычи, и он останется жив» /Иер.38,2/. Более четверти века он говорит им одно и тоже: ловко спасаясь от внешней угрозы, вы спасаете собственные язвы. Мужественно защищаясь от захватчиков, вы защищаете свою раковую опухоль. Подумайте, стоят ли эти ценности защиты и спасения? Тем более что Вседержитель твёрдо решил избавить вас от них – для вашего же блага.
Время библейское не линейно: оно сакрально, а потому бежит, петляет и возвращается назад. Проходит срок – и уже не понятно, сколько лет герою, и который год на дворе, и что же происходит вокруг. Вот только что Иеремия ушёл в подполье, а тираж его книги был сожжён. Пребывая на нелегальном положении, он редактирует текст по распоряжению Вседержителя, усиливая описание кар Господних на народ жестоковыйный. Пока он это делает, политическая ситуация в ближневосточном регионе изменилась дважды: халдеи успели снова осадить город и Израиль успел принести вассальную присягу Египту – ибо более просить о помощи было некого. Навуходоносор снял осаду и пошёл навстречу фараону. Война в который раз отступила от Иерусалима, населения воспрянуло духом и наполнилось уверенностью в завтрашнем дне.
Радикально изменилась расстановка сил в Израиле: ранее князья – высший административный аппарат государства – в целом придерживались пораженческих и ксенофильских позиций, склоняясь к миру любой ценой и тайно поддерживая пропаганду Иеремии. Но теперь сильные люди сняли испуг с души своей и стали более склоняться к патриотическим настроениям. Царь же, пока шла война, возглавлял правительство национального спасения и искал смерти пророка – подозревая его в связях с иностранными разведками. Он имел для таких подозрений серьёзные основания, но дотянутся до его души не мог – князья, составившие тогда пятую колонну, блокировали окончательное решение этого вопроса. Нынче же, в условиях мира, князья получили в руки большую уверенность на будущее и стали теснить прерогативы городского головы. Они теперь требовали расширения демократических свобод, политической конкурентности и прочих вещей, о которых доныне и не заикались. Царь же, превращённый вождями кланов в конституционного монарха, был в сомнениях и растерянности: власть уходила из его рук, и как остановить процесс демократизации, он не знал.
Мода сжигать неполиткорректные книги сложилась очень давно. Идея эта появилась вместе с первым написанным текстом, ибо литературные критики рождаются вместе с литературой. Первый тираж книги пророка Иеремии был сожжён, и вот как это было.
После позорного окончания тотальной мобилизации Иеремия сидел в тюрьме за пораженческую агитацию и пропаганду. Он был лишён возможности заниматься своими прямыми обязанностями проповедника, откровения более его не посещали, и скука подступила со всех сторон. Иеремия решил не терять времени, а использовать его для обобщения своих мыслей за последние четверть века. Человек состоялся и ему пора было писать полное собрание сочинений. И вот, призвав к себе преданного ученика, он продиктовал ему летопись своей борьбы с человеческим беззаконием. Когда книга была готова, он велел устроить публичные чтения её – ибо сам он не мог свободно выходить из узилища. Он надеялся, что услыхав его проникновенное слово, какая-то часть народа смягчится сердцем и обратится к Богу. Ученики его точно выполнили поручение и народ внимательно слушал писание. Никто над ним уже не смеялся – ибо всё это была недавняя история города, изложенная активным участником политических дел. Людей тем более привлекло то, что им читали явный самиздат – альтернативную версию событий. Всем было очень интересно, но у сильных людей везде есть уши, и уже посередине книги верный товарищ прибежал в горсовет и сказал князьям и пересказал им то, что услышал.
После того, как Иеремия лично вмешался в ситуацию на рынке недвижимости и вдохнул новую жизнь в бизнес, его отпустили из тюрьмы. Как можно было держать в заключении такого уважаемого человека? У которого были свои ошибки – но который на глазах у всего народа исправился. Перед убытием домой пророк приватно встретился с царём и имел с ним длительную беседу о судьбах отчизны. Он по- прежнему сказал, что город будет сожжён захватчиками и никакие усилия защитников ему не помогут, ибо Вседержитель не собирается отменять своего приговора неблагодарному народу. Но сам царь и его семья уцелеют, хотя и попадут в длительный плен. Более того: Иеремия пообещал президенту, что он лично скончается мирно, в своей постели, в окружении родных и близких. И что похороны его пройдут по первому разряду с соблюдением всех положенных ритуалов \Иер.34,3-5\. Так обнадёженный, царь отпустил пророка с миром.
Однако прекрасное личное будущее побудило царя Израиля пересмотреть свою роль в истории. Он одно время собирался капитулировать, чувствуя безнадёжность борьбы – но не знал, как это сделать без больших потерь для себя. Но нынче пророчества побудили его ещё крепче встать на защиту Родины – чтобы место своё в летописях сделать выше. И вот правительство Израиля втайне стало помышлять о тотальной мобилизации – ибо резервов у страны уже не осталось. Последние людские контингенты – это евреи-рабы. В принципе древний закон разрешал еврею держать рабстве еврея шесть лет – а на седьмой он должен быть отпущен. Но этот закон давно уже не соблюдался сильными людьми, впавшими в нечестие и совершенно утратившими нравственность. Прогрессивно мыслящая часть общества давно сетовала на это беззаконие, но в условиях идеологической и религиозной терпимости и толерантности остановить произвол было невозможно.
Никогда не угадаешь, что сделает человек вроде бы хорошо знакомый. Только смерть прерывает превращения человеческие, а пока жив – он есть источник неожиданностей. Что может быть общего у пророка с рынком недвижимости? Даже помыслить невозможно о том, что он станет его активным участником. Тем более – Иеремия, который всегда позиционирует себя как юродивого и несгибаемого диссидента.
Случилось так, что столица мира была вновь осаждена неприятелем. Собственно, осада шла волнами, потому что халдеям периодически не хватало продовольствия и они были вынуждены отлучаться для очистки соседних деревень. Так что кольцо осады то сжималось – то разжималось. Во время ослабления натиска иерусалимцы немного укреплялись духом – перед следующими схватками. А как халдеи возвращались под стены города, гружёные добычей, так начинались плачь и скрежет зубовный.
Недорого стоят обещания человеческие, ибо редки люди богобоязненные. Иеремия нарисовал перед народом Израиля перспективу безрадостную – согнуть выю под железное ярмо и три поколения служить верой и правдой захватчикам. Ибо так решил Господь очистить его от накопившейся за века неправды. Давно оставивших Бога невыносимо тяжело сознавать, что муки их соответствуют их вине, ибо Он ничего не прибывал и не убавил от их преступлений. Самодовольные упрямцы не умеют каяться – их приходиться учить раскаянию, погружая в ими же созданный ад. Читать целиком >>Обсудить >>
