КИНОПОВЕСТЬ

41.
Войдя в густую тень кустарников, она натолкнулась на Куве с пистолетом в руках. Он был пьян, и от него за версту несло перегаром. Бесцеремонно оглядев женщину, спросил без обиняков:
– Кто тебя так уделал, красотка?
Гульнар передернуло от “красотки”.
– Потом расскажу. – Кивнув на оружие, сухо спросила: – Откуда у вас Турсуновский пистолет?
– Нашел на месте, где они друг друга… кх-х, – Куве показал пальцами удушенье горла. – Оба трупы…
Гульнар окаменела. Как бы внутренне она не была готова к такому известию, все равно сообщение Куве повергло в шок. У нее непроизвольно задергалась правая щека, к горлу подкатил комок. Хоть, чужие люди, а все равно стало жалко, особенно Чолпон.
Куве наблюдал за нею исподлобья, испытующе, с холодным хмельным прищуром.
Гульнар взяла себя в руки, мысленно выругав себя за минутную слабость перед Куве.
– Где они? Покажите…
Куве, прежде чем двинуться, закатив глазки, прислушался, затем, как зверь, выходящий на тропу за добычей, втянул носом воздух. Убедившись, что опасности нет, набычившись, грузно пошел вперед, держа наготове пистолет.
– Так ты не ответила, – бросил он через плечо. – Тебя побил Адылбек?
– Да, – нехотя ответила Гульнар. – Мы с ним немного поговорили…
– Это хорошо! – утробно хохотнул Куве. – Таких, как ты, мозгляков, надо учить постоянно. Мордой об стол. Чтоб не философствовали. Вот только за это я отдал бы шейху “кости”.
– Какие кости? – не поняла Гульнар.
– Те, что мы выкопали из гробницы Хазрет Айим.
– Значит, гробница была настоящая!? – остановилась Гульнар. – Там было захоронение!?
– Было-сплыло, – цинично ухмыльнулся, не оборачиваясь, замакима и сплюнул на землю.
– А где теперь эти останки?
– Не знаю. Пятнадцать лет прошло…
Куве замолчал. Они вышли к месту, где лежали трупы.

42.

Мертвые Турсун и Чолпон лежали на земле, засыпанные листьями и набросанными сверху ветками.
– Кто положил ветки? – спросила бледная Гульнар.
– Я, – ответил Куве, оттаскивая ветки и расчищая от листьев тела, – чтобы уберечь от зверья. – Видишь, – он обратил внимание женщины на пальцы Турсуна, сцепившиеся на горле Чолпон, – Турсун задушил Чолпон. А та, наверно, защищаясь, выстрелила ему в грудь. – Замакима показал на руку девушки в районе груди бизнесмена.
– Вам не надо было забирать пистолет, – сказала Гульнар. – На нем кроме отпечатков Чолпон могли быть и другие. Как вы потом объяснитесь перед следствием?
– А что мне было делать? Подыхать?! Ты же свидетель. За мной гоняется сумасшедший шейх. Я не баран, чтобы подставлять горло!
– Вы правы, вы не баран, вы способный мистификатор. Вначале святая могила, теперь бедные Турсун и Чолпон. Как вы ловко меня и Турсуна своим ночным “храпом” обманули!
– Добралась до магнитофона? – прищурился насмешливо Куве. – Теперь это не имеет значения.
– Именем закона прошу, – Гульнар накинула свой носовой платок на пистолет в руке замакима, – отдайте пистолет.
Куве движением руки скинул Гульнарину руку с платком, и как бы невзначай направил дуло пистолета на женщину.
– Не дури, торгашка! Я тут – закон и власть! Милиция в районе моя! Так что, уложить тебя рядом с этими голубками мне ничего не стоит.
Гульнар вдруг успокоилась. Дуло пистолета в один миг развеяло все сомнения. Внутри сжалась привычная пружина боевой готовности. Перед ней стоял убийца-маньяк, и его надо было обезвредить. Носком кроссовки, чтобы отвлечь внимание Куве, Гульнар подбросила обломок ветки. Замакима невольно скосил глаза, и этой доли секунды было достаточно, – женщина выхватила из его рук пистолет, ударила в пах, применив прием, перевернула на землю и взгромоздилась на спину Куве.
Сорвав бечевку с себя, она связала руки замакима. Тот хрипел, корчась от болевого приема.
– Ты мне, сука, ответишь! В тюрьме сгною за самоуправство!
- Тихо, ублюдок! – Гульнар нажала на вывернутую руку, отчего Куве еще пуще завыл от боли. – Еще матюгнетесь – почки отобью, гражданин Исаков! Чолпон-то, за что убили?
– Не твое дело! Я и до тебя доберусь! – огрызнулся он.
– Говорите! – женщина приставила пистолет к голове замакима. – Убью, как бешеного пса! Все равно вам не жить, если не я, то Адылбек прикончит.
Угроза, по-видимому, подействовала. Куве перестал дергаться, возмущенно плеваться.
– Она… Она могла проговориться…
– О чем проговориться?
– Обо всем…
– Про то, как вы убили Турсуна?
– Да… И про деньги тоже…
– А где моя сумка с деньгами?
– Ее, наверно, Адылбек из тайника вытащил, куда-то перепрятал в мазаре.
– А как вы узнали, что у Турсуна на руках деньги и он хочет их своровать?
– Чолпон подглядывала. Еще с райцентра…
– Мерзавец!.. – Гульнар хотела еще что-то сказать, но осеклась.
Холодный металл пистолета уперся в затылок женщины и громкий голос за спиной приказал:
– А ну встать!
Женщина молча, подчинившись, встала.
– Бросай пистолет! – последовала новая команда.
Она отбросила оружие в сторону. Гульнар узнала голос шейха.
Адылбек, подобрав с земли пистолет и засунув за пояс, снова приказал:
– А теперь ложись и не шевелись. При первом движении буду стрелять без предупреждения.
Гульнар легла, исподтишка оглянулась. Немого “мальчика” нигде не было видно. Вероятно, отец его куда-то отослал, чтобы не травмировать чувствительное дитя. Зато собака, как всегда была на месте, исправно и честно исполняя свои сторожевые обязанности. “Надо же, какой умный пес!” – уважительно подумала о собаке Гульнар.
Шейх с ненавистью пнул, лежавшего на земле Куве:
– Вставай, свинья!
Замакима охая, пуская слюни, встал, всем своим видом показывая, как над ним, старшим по возрасту, издеваются несправедливо.
– Еще раз спрашиваю, – Адылбек приблизился вплотную, глазами в глаза, воткнув дуло пистолета в жирный живот, – где прах святой Айим?
Куве не выдержал поединка глаз, прикрыл веки.
– Я покажу, где лежат кости твоей святой! Пойдем.
Замакима сделал шаг, потом остановился.
– А ты про свое обещание не забыл? Покажи, куда спрятал сумку с деньгами?
– Иди! – толкнул пленника шейх. – Сумку получишь, после того, как отдашь прах Хазрет Айим!
Уходя, Адылбек, показав на лежащую Гульнар, строго приказал собаке:
– Сиди и сторожи!
Пес гавкнул, переминаясь на месте, вильнул хвостом, явно не желая оставаться в скучной роли сторожа. Но шейх указал на место, и волкодав послушно улегся, тоскливо глядя на удаляющегося хозяина.

43.

Пока шли, Куве жалобно постанывал, охал, пытался шевелить затекшими пальцами, связанных сзади рук. Мешала туго затянутая бечевка, врезавшаяся в опухшие запястья.
Через некоторое время Куве замолчал. Адылбек не сразу обратил внимание, что шедший впереди замакима, стал постепенно клониться к земле, пока не упал.
Подумав, что тот притворяется, шейх несильно пнул:
– Эй, начальник, вставай! Валяться будем потом.
Но Куве не отвечал. У него закатились глаза, на уголках рта выступила пена. Ему явно не хватало воздуха. Как рыба, выброшенная на берег, немо разевал рот. Вечно красное лицо приобрело синюшный оттенок. Шейх забеспокоился, наклонился над Куве. Тот пробормотал:
– Я, кажется, того… подыхаю… Прости, Адылбек. За Саадат, за всё… Она не виновата… Я ее взял силой…
Адылбек застыл в растерянности. Он чуть не заплакал от обиды: эта сволочь умирает сам по себе не наказанным за поруганную честь жены, унося с собой в могилу тайну останков Хазрет Айим. Шейх стал бить по щекам, тормошить умолкшего замакима:
– Эй, очнись! Ты не имеешь права умирать!
Куве, наконец, приоткрыл веки:
– Сердце… сердце останавливается…
Адылбек, положив пистолет на землю, торопливо развязал галстук, широко расстегнул воротник сорочки.
Пена продолжала пузыриться изо рта замакима.
– Развяжи руки… Левую сторону парализовало…
Шейх перевернул Куве на бок, полоснул ножом по бечевке, осторожно освободил, сведенные судорогой руки.
– Ну что, полегчало? – спросил он.
– Да! – взревел Куве и схватил мертвой хваткой шейха за горло.
Тот, отчаянно сопротивляясь, замахал руками, потом вцепился в лицо душителя. Силы были неравные. Куве дожимал жилистого Адылбека. Казалось, вот-вот он испустит дух. Но тут пальцы шейха нащупали на лице глаза Куве. Он надавил. Замакима дико завыл, ударил коленом своего противника в пах и мощным рывком перебросил через себя. Адылбек полетел в обрыв, но в последний момент сумел уцепиться за арчовый куст. Куве встал, мотая головой. Из обеих глаз текла кровь, он был страшен, как из фильма-ужаса, но зрение не потерял. Подняв пистолет и щелкнув затвором, замакима подошел к обрыву.
– Где деньги? – прохрипел он.
Шейх висел над пропастью, тщетно пытаясь найти опору под ногами. Внизу извивалась лента реки.
– Где деньги?! – заорал Куве и выстрелил поверх головы шейха.

44.

…Выстрел громким эхом прокатился по лесу. Волкодав вскочил с места, повернул голову в сторону выстрела, затем, не выдержав, огромными прыжками понесся на выручку хозяина. Гульнар побежала за ним.

45.

– Дай руку! – кричал в отчаянии шейх.
Ветка, на которой он висел, треснула, предательски поползла вниз.
– Деньги! – твердил, вместо того, чтобы протянуть руку несчастному Адылбеку, Куве, свесившись над обрывом, и целясь тому в лоб пистолетом.
Тут появился волкодав. Увидев, висящего над пропастью хозяина, остановился. Куве, развернувшись, выстрелил и попал собаке в грудь. Кровь брызнула фонтаном.
Арчовая ветка не выдержала, и Адылбек с криком полетел в пропасть.
Раненый пес бросился за хозяином. Он нашел неподалеку на крутом склоне еле заметную тропинку вниз.
Пули просвистели над головой Гульнар. Ей ничего не оставалось делать, как бежать, спасая свою жизнь, за собакой.