КИНОПОВЕСТЬ
7.

Оставшись одна, Гульнар попыталась успокоиться. Конечно, она нарушила основную заповедь своего учителя по карате. Ей вспомнился тренер Исмаилов, его слова, которые он любил повторять перед началом каждого занятия в спортзале:
– Ученик школы восточных единоборств должен быть всегда сдержанным, контролировать свои нервы. Главное, не кулаки, ими любой дурак может махать, а ваша внутренняя дисциплина, умение собраться в нужный момент. Собранный воедино сгусток воли и есть сила “ки”, которая позволяет побеждать противников намного сильнее вас.
Вспомнились и практические уроки.
…Перед нею, слушательницей двухгодичных спецкурсов, после окончания Ленинградского университета, стоит черный тренировочный манекен. На нем горят потайные лампочки. При точном попадании лампочки должны тухнуть.
Исмаилов наставляет, показывая:
– Вот болевые точки. Если хочешь погасить лампочку, например, на шее, меться в бедро. Противник, естественно, блокирует то место, куда наносится удар. Твоя задача вторым ударом бить в незащищенное место. Все зависит от скорости и концентрации “ки”.
Гульнар бьет манекен в бедро, потом, как в замедленной съемке, перевернувшись в воздухе, наносит удар по шее. В последний момент манекен принимает очертания ненавистного Куве.

8.

… Замакима, вздрогнув, как от удара, схватился за шею.
– Что с вами? – испуганно воскликнула Чолпон, возившаяся с продуктами.
– Кто-то меня ударил, – растерянно пробормотал Куве.
– Кто? – почти в один голос воскликнули Турсун и Чолпон.
– Не знаю. Может, твоя ненормальная. И где ты ее только выкопал?
Турсун и Чолпон переглянулись.
– У твоего байке, кажется, крыша поехала, – сказал Турсун.
Куве тупо посмотрел на дверь, за которой находилась Гульнар, махнул рукой.
– А, ладно. Пойду прогуляюсь…
Он ушел, захватив бутылку коньяка со стола.

9.

Куве шел по лесу, изредка останавливаясь, чтобы отхлебнуть коньяк, прямо из горлышка. И чем дальше удалялся в лес, тем ближе подступала к нему неясная тень, скользившая в кустах.

10.

Планировка коттеджа была простая: при входе – тамбур-коридор, слева – туалет, умывальник, душ, справа – подсобка. Здесь обычно туристы сваливали свои рюкзаки. Из тамбура дверь вела в гостиную-холл, а из нее можно было попасть в две раздельные комнаты.
– Надо же, – удивлялся Турсун, настороженно, с долей испуга, обходя помещения, – столько лет не работает турбаза, а никто ничего не разворовал! Это неспроста! Люди сейчас не боятся ни черта, ни Бога, а тут? Смотри, – обратился к Гульнар, сидевшей на кровати в дальней комнате, – даже постели с полотенцами на месте. Давай рванем отсюда, а? Пока не поздно!
И вправду, все было на месте, словно туристы ушли в горы и вот-вот должны вернуться. Даже тарелка с потушенными окурками сигарет была не убрана со стола. Тревогой и незримой опасностью веяло от покрытых пылью предметов в комнатах, паутины по углам, писка мышей, шмыгавших вдоль плинтусов. Самые нахальные прятались в шкафчиках старомодного серванта.
Но Гульнар, словно не замечала ничего вокруг. Встав, она попросила ключи от “джипа”.
– Зачем? – спросил Турсун.
– Запру сумку в машине. Пусть там полежит.
– А, конечно, – сразу согласился бизнесмен.
Суетливо поискав ключи в карманах, отдал гостье. Гульнар, взяв сумку с деньгами, ушла к машине. С улицы послышались хлопанье дверец.
– А чё это за сумка? Зачем она прячет ее в машине? – заинтересовалась вошедшая в холл Чолпон с ведром воды и тряпкой.
– Много будешь знать…
– Не состарюсь! – засмеялась с привычной ужимкой Чолпон. – Ну, правда, скажите. Тут за много километров вокруг никого кроме нас нет.
– Не твое дело! – жестко оборвал расспросы Турсун и поменял тему. – Ты лучше сходи в домик сторожа, попроси самовар или чайник.
– Байке, может, вы сами сходите? Я собиралась убраться в комнатах.
Турсун молча отобрал тряпку и подтолкнул Чолпон к выходу.
– Иди, ты здешних знаешь, быстрее сговоришься. Только учти, там пацан какой-то недоделанный с собакой.