В жизни Сергея никаких существенных изменений не произошло, за исключением того, что теперь он ходил в школу и наконец-то избавился от опеки докучавших воспитателей из детского сада. Правда, появилась новая напасть: нужно было выкрадывать время для выполнения домашнего задания. Причем выводить буквы и цифры, а затем и слова, требовалось очень старательно, иначе мать могла заставить переписывать одно и то же упражнение до тех пор, пока в нем не исчезали помарки и ошибки. Но, так как улица влекла к себе, то приходилось делать это, преодолевая обиды и собственную неусидчивость. И, возможно еще потому, что в школьной программе не предусматривалось ждать отстающих (как раз наоборот – этих оставляли на второй год), Сергей решил серьезно взяться за учебу. Да к тому же он видел – в классе есть ребята, у которых намного лучше получалось справляться с заданиями, чем у него, из-за чего учитель ставил их в пример другим. Сержик тоже хотел являться примером для подражания и слышать в свой адрес слова похвалы и одобрения. Поэтому родители все чаще сияли от радости, когда приходили со школьных собраний, уведомленные тем, что их сын – молодец.
Сергей добился неплохих результатов, став примерным учеником. Ему начало нравиться внимательно слушать учителя, спокойно сидя за партой со сложенными на ней друг на дружку руками и поднимать одну из них, чтобы ответить на заданный классу вопрос. Иногда он даже становился каким-то маньяком, с нетерпением тряся рукой и постоянно твердя: «Можно я, можно я…», но, впрочем, таким был не он один.
Правда так долго продолжаться не могло. Нет, Сережа не стал двоечником, но ему довольно быстро надоело молча сидеть на уроках, потому что, если честно, это было скучновато. Он по-прежнему тянул руку вверх, если знал ответ и пытался заработать оценку выше удовлетворительной, чтобы не выслушивать дома нотации от родителей, но его внутренняя болтливая сущность взяла верх…
– Да сколько же ты будешь отвлекать класс от занятий?! – ругала Сергея классная руководительница и забирала у него дневник, чтобы поставить в нем «неуд» за поведение. А потом на родительском собрании говорила:
– Да Сережа – это клоун! Да, да – клоун! Ничего не желает слушать и мешает учиться другим ребятам, вынуждая их смеяться над своими дурацкими шутками.
Затем примерно то же самое сообщалось еще о некоторых детях, с которыми Сережа быстро нашел общий язык. Вместе они попали к учителю в черный список, как разлагающие дисциплину, и с такими непоседами проводилась отдельная внеклассная работа. Частенько приходили старшеклассники с повязанными на шее пионерскими галстуками и вели разъяснительные беседы. Они говорили о необходимости соблюдения правил поведения в школе и о стремлении хорошо учиться, чтобы в будущем их, первоклассников, смогла бы принять в свои ряды октябрятская, пионерская, а потом и комсомольская организация, чтобы партия Ленина смогла бы гордиться своими воспитанниками и так далее, и тому подобное.
Сережа как-то уважительно относился к дедушке Ленину – «самому лучшему другу детей» и очень сожалел, что тот уже давно умер. Он думал, что это был единственный из взрослых, кто понимал ребятишек. Поэтому Серёня внял некоторым наставлениям пионеров и сам хотел стать таковым, но полностью подавить свою натуру не удавалось, да и не было желания. Так что родители хоть и реже стали появляться в школе, но иногда это случалось, с чем они, в общем-то, смирились, так же, как и с тем, что сын их учился от тройки до пятерки с переменным успехом.
Вскоре в классе появилась девочка, которая очень понравилась Сергею. Точнее, она училась с ним изначально, но он обратил на нее внимание только через несколько месяцев. Звали ее Мариной. Она была очень спокойной и приветливой девчонкой, и Серёня влюбился в нее без оглядки. Он очень часто наблюдал с задней парты, как она пишет, отвечает на вопросы учительницы, как внимательно слушает ту, и Сергей, теребя в руках ластик, сосредоточенно думал: «Как бы сказать Маришке о своей любви?»
– Сергей! Положи стерательную резинку на стол и слушай меня внимательно, – прервала классная руководительница его думы.
«Хм, стерка…». –У Серого появилась идея и он написал Марине записку, в которой говорилось:

«Тот, кто подарит тебе стерашку, тому ты очень нравишься».

На перемене, пока Марина гуляла в коридоре, Сержик вложил свое послание в ее тетрадь. А в следующий перерыв долго ходил между рядами и все никак не решался подойти к объекту своего воздыхания, который сидел и вращал глазами, по-видимому, ожидая подарка от неизвестного поклонника. Наконец, собравшись с духом, Сережа предстал перед ней и протянул ластик:
– Это тебе.
Волнение парня дошло до критической отметки и, не выдержав пристального взгляда таинственных девичьих глаз, он быстрым шагом направился к своему месту, обрадованный, что ему все-таки удалось осуществить задуманное. Весь следующий урок Серега просидел в ожидании его окончания, размышляя над тем, как сложатся отношения с Мариной. Он уже не мог спокойно подойти к девочке и поцеловать ее, как делал это в детском саду. Тогда все казалось простым и естественным – не нужно было зацикливаться на дальнейших шагах и беспокоиться, что о тебе плохо подумают. Но теперь – все изменилось. Взрослые вбили в голову, что так делать нельзя, что девочка может обидеться или, что еще хуже, высмеет тебя. А Серёня помнил, как его высмеивали воспитатели, и очень не хотел этого, но как подружиться с Мариной он не знал.
Задача разрешилась просто. После уроков Марина сама подошла к Сергею и сказала:
– Ты мне тоже нравишься, давай дружить?
Радостью наполнилось сердце нашего героя, и он не смог сдержать счастливую улыбку. Его обуяло желание обнять Маришку, но он лишь попросил разрешения понести ее ранец и проводить домой.
Они шли, разговаривая ни о чем, и хотя до дома, где жила Марина, было не более двух минут ходу, ребята добрались до него через добрый час. Затем, обменявшись телефонами и попрощавшись, молча смотрели друг другу в глаза, надеясь на поцелуй в щечку, который закрепил бы начавшуюся дружбу. Но никто из них не решился на это ни через день, ни через месяц, ни через год. Их приятельские отношения так и не переросли в более серьезные. Если, конечно, не считать случая, когда они, уже будучи в 11 классе, повстречались вновь после переезда семьи Марины в Москву. Старые друзья не виделись несколько лет и за это время оба повзрослели. Девушка и юноша обрадовались неожиданной встрече, но к разочарованию Сергея отец Марины по-прежнему служил в Москве, а здесь оказался с семьей по делам всего на пару дней. Эти два дня пролетели, как один миг, оставив в памяти влюбленных светлые воспоминания. Не было никаких сожалений о прошлом и никаких мечтаний о будущем, были лишь нежные поцелуи и объятья, да еще – бездонное звездное небо, навечно запечатлевшее минуты счастья двух юных сердец.

Помимо школы Сережа занимался в секции плавания, куда его пристроили родители. Они долго убеждали сына в полезности водного вида спорта и тот, зная, что в городе нет детской футбольной команды, поддался на их уговоры. Но по окончании второго класса ему настолько надоело бороздить водную гладь бассейна, что он решил оставить тренировки несмотря на сопротивления родных. Как раз подвернулся случай, который помог Сергею завершить карьеру пловца.
Однажды он со своим другом занимался на турнике и им пришла идея сделать тарзанку. Она представляла собой веревку сомнительной прочности, которая завязывалась на перекладине, на другом ее конце была подвязана сухая ветка, найденная на земле. Тарзанка служила подобием качелей, только раскачиваться нужно было ухватившись за нее руками. Пацаны любили развлекаться подобным образом на речке, где, найдя растущее над водой дерево, привязывали к его ветви прочную фалу с не менее прочным черенком, и раскачавшись, сигали в воду. Здесь же воды не было, правда и нырять они никуда не собирались, а хотели всего лишь на всего покачаться: туда-сюда, туда-сюда… Но возможным оказалось только туда, а потом – вниз. Серега бухнулся на землю и почувствовал пронзительную боль в копчике. Затем боль переместилась в ногу, чем несколько успокоила разыгравшееся воображение «Тарзана» о неожиданном переломе позвоночника. Но когда Серый посмотрел на свою руку (не стоит думать, что она осталась болтаться на перекладине, вовсе нет), то все остальное сразу же прошло…
Сергей с интересом наблюдал, как хирург, перед накладыванием гипса, совмещал кости его предплечья, которые под кожей смещались относительно друг друга совершенно свободно, благо, перед этим ему вкололи обезболивающее и заморозку…
Так что, хочешь – не хочешь, а родителям пришлось уступить сыну, и тот завязал с плаванием.
Вообще, Сергею очень «везло» с травмами: то во время игры в салки на стройке навернется с фундамента метров двух высотой, и непременно головой на камень, который один-одинешенек оказывался в зоне приземления; то сорвется с забора, ободрав до мяса руки и ноги, или нечаянно выдавит стекло в двери, пытаясь ее открыть. И ладно, если бы страдал он один, а то ведь и люди, с которыми ему приходилось сталкиваться, не всегда быстро отходили от подобных встреч.
«Ну, при чем тут бабушка, – в очередной раз переживал Сережа, когда помогал старой женщине подняться с земли, за несколько секунд до этого врезавшись в нее на велосипеде. – Надо попросить отца, чтобы помог починить тормоза, а то уже надоело считать столбы и заборы, и извиняться перед людьми».
В принципе, Серегин велосипед давно нуждался в капитальном ремонте, но он не спешил с этим, дабы не пропустить велогонок со своими друзьями. И все же ему пришлось заняться им после того, как сломалась рулевая вилка, вследствие чего Сергей совершил великолепное сальто. Тогда он плюхнулся спиной на землю, вдобавок приняв на голову велосипед, который последовал за своим хозяином, сделав в воздухе не менее сложный акробатический трюк. В общем – и смех, и грех. Но подобное не пугало нашего героя, и он с улыбкой продолжал шествие по жизни.
А вскоре сбылась Серегина мечта. Как-то учительница по физкультуре объявила на занятии, что в спорткомплексе проводится набор мальчишек в секцию футбола, и в этот же день он записался в свою возрастную группу.
Весна уже взяла бразды правления в свои руки, и тренировки проходили на местном стадионе. Ребят гоняли до седьмого пота, но Сергей привык к этому еще с секции плавания. В школе из ровесников, да и из старшеклассников, его мало кто мог обогнать – бегал Серега быстро. И мячом на поле он неплохо владел. Поэтому тренер, приглядевшись к ребятам, назначил его капитаном команды. Сергея даже приглашали играть в состав старшей юношеской сборной, что льстило его честолюбию, но…
Опять это пресловутое «но», не дающее людям спокойно понежиться в лучах обманчивой славы. Однако, об этом «но» чуть позже.

Третий класс остался позади. Наступили долгожданные летние каникулы – излюбленное время года для школьников. Родители Сергея, чтобы как-то разнообразить его отдых, предложили ему отправиться в пионерский лагерь «Орленок» в Подмосковье. Сергей любил ездить в гости к своей бабушке и дедушке в Узбекистан, а так же к маминой подруге в Киев. Но ему хотелось побывать и в других местах, поэтому он с радостью согласился на предложение предков, и те приобрели для него путевку.
Детей из родного городка поехало несколько человек – все Серегины знакомые. Их сопровождала женщина, работавшая с его матерью, и собиравшаяся в лагере взять на себя обязанности поварихи. Сережины папа и мама были спокойны, так как за их сыном было кому приглядеть.
Поездка на поезде, как всегда, доставила Сергею удовольствие, но вот автобус… Он жутко не любил автобусы, даже если в них приходилось трястись хотя бы пол часа. А от железнодорожного вокзала до пункта назначения было не менее двух, да еще и жара стояла неимоверная. Серега держался, как мог и думал, что на этот раз все обойдется, но он ошибся. На подъезде к «Орленку» ему стало очень плохо. Он не успел сообщить об этом водителю, и его вырвало прямо в автобусе – приятного, конечно, мало, однако, что сделано, то сделано.
Лагерь находился в сосновом бору, и Сергею там сразу же понравилось. Отряды располагались в одноэтажных кирпичных домиках с двумя большими помещениями – отдельно для мальчиков и для девочек, и одной маленькой комнатой – для вожатых. Ребята быстро познакомились с другими членами отряда и, устроившись на новом месте, принялись потихонечку осваивать его. Через день-другой они чувствовали себя здесь почти как дома.
«Орленок» оказался ни чем иным, как спортивно-оздоровительным санаторием. Каждое утро там звучал пионерский рожок, призывая всех на зарядку. Потом шло время завтрака, обеда и ужина, а между ними проводились различные мероприятия, как спортивные, так и развлекательные. Был также и тихий час, который являлся таковым лишь условно, потому что никто не хотел ощущать себя малолетним ребенком. И порой вожатым было нелегко успокаивать своих подопечных, а особенно по ночам, когда разбуженные дикими воплями, они попадали в разгар битвы с использованием подушек и зубной пасты в качестве огнестрельного оружия.
В общем, жизнь в лагере кипела, и все были довольны, несмотря на строгий режим и попытки вожатых держать ситуацию под контролем. У Сергея остались теплые воспоминания от того времени и случай, когда у него обнаружились вши, после чего его обрили наголо, никак не омрачил летнего отдыха. Тем более что его навещал старший брат, окончивший тем летом школу и поступивший в МГУ.
Как-то раз Костик привез Сереге гамбургер и картофель фри из легендарного Макдоналдса, недавно появившегося в Москве, а так же молочный коктейль. Но, по-видимому, из-за долгой дороги и жары последний показался Серёне не очень привлекательным, впрочем, как и содержимое булочки, поэтому он любезно отказался от угощения, съев лишь картофель.
Костик хотел забрать братишку с собой, чтобы показать тому Москву, но так как он еще не достиг восемнадцатилетнего возраста, директор лагеря не дал своего разрешения. Ну, нет, так нет. Погуляв по лесу и вдоволь наговорившись, братья попрощались.
Через месяц пребывания в «Орленке» Сергей вернулся домой. Он хорошо провел время вдали от родителей и успел соскучиться по ним, а еще сильнее по своим друзьям. Поэтому, по приезду в родной город, после непродолжительного нахождения в обществе отца и матери, Серёня отправился к своему приятелю Олегу. Ребята дружили давно и, казалось, что их дружба была прочнее некуда, однако случилось так, что Сергей все испортил.
Дело в том, что у Серого еще до школьного возраста появилась тяга к воровству – может из-за того, что родители не дарили ему всего того, что он желал, а может и еще по какой причине. Редко случалось, что Сереня не прихватывал с собой из магазина чего-нибудь вкусненького или нужненького, когда заходил туда за покупками по поручению мамы. А иногда он просто так наведывался в универмаг – посмотреть, не лежит ли что-либо плохо.
Бывало и такое, что Сергей брал деньги из родительского тайника. Один раз он прикарманил купюру большого достоинства, чтобы купить импортную жевательную резинку, продававшуюся в то время на рынке из-под полы. Но у торговки возникли сомнения:

– Откуда у тебя такие большие деньги?
– Родители дали, – соврал Сережа.
– Ничего у меня нет, иди отсюда, – злобно отреагировала женщина.
Спекулянтка знала, что если эти деньги краденые и обнаружится их пропажа, то на ребенка могут сильно надавить и он выдаст ее с потрохами. А это было чревато серьезными последствиями для нее самой. Но Сергей и сам уже подумал, а не обнаглел ли он, и что родители действительно могут не досчитаться денег, а потому решил их положить обратно и дождаться времени, когда появятся более мелкие. И Сереже не раз предоставлялась такая возможность, которой он охотно пользовался..., до тех пор, пока однажды не произошел случай, в корне изменивший отношение паренька к воровству.
Как-то раз, будучи в гостях у Олега, Серый вновь обратил внимание на электронные наручные часы, принадлежащие его другу. Серёне очень хотелось иметь такие, но мама и папа отказывали ему в просьбе их купить. И в силу огромного желания обладать часами, он, пока Олег о чем-то разговаривал на кухне со своей матерью, засунул их себе в карман. А потом, во время совместной прогулки, Сергей, немного отстав от Олега, вынул часики и небрежно пристроил их на земле:
– О! Смотри, часы, – воскликнул он.
Олег обернулся и подошел к приятелю, который демонстративно очищал находку от пыли.
– Совсем как мои, – произнес Олежка, внимательно разглядывая часы. – Да точно – это же мои!
– Ну, как они могут быть твоими, если я их только что нашел, – возмутился Сергей, и его другу ничего не оставалось, как только согласиться с ним.
– Наверное, не мои, но очень, очень они на них похожи.
Ребята еще немного послонялись по улице и разошлись по домам. Сергей похвастался родным найденными часами, и те порадовались за него. Но вскоре эта радость улетучилась, потому что позвонила мама Олега и сказала, что у того пропали часы, а также со слов сына поведала о том, как Сережа их нашел. То, что это были именно те часы, которые исчезли, ни у кого не вызвало сомнений. Тем более что родители Сергея знали о его дурных наклонностях врать и приворовывать, за что им было очень стыдно. Вот и в этот раз Серёня со слезами на глазах уверял их, что он ничего не воровал, да еще и негодовал, что ему не верят. Потом он заперся в туалете и ножницами начал соскабливать с крышки часов их серийный номер (откуда только узнал об этом?), но, убедившись, что выходит плохо, окончательно запаниковал. Он думал смыть их в унитаз, но что-то его удержало от подобного действия. Ситуация была критической. Не найдя более умного решения, Сергей пошел в подъезд, где жил Олег, и там, на лестничной площадке между этажами, спрятал часики за водопроводную трубу. А придя домой заявил, что часы куда-то пропали:
–…наверное, потерял.
В доме воцарилась напряженная обстановка. Мать и отец ничего не говорили Сергею, и тот, надеясь, что беда миновала, отправился спать. Но уснуть ему так и не дали. Батя был очень серьезно настроен на то, чтобы выпытать у сына, куда тот подевал часы. И Серега понял – пора завязывать с этой глупой игрой. Видя, как мать извелась и выплакала, наверное, не один литр слез, он начал сожалеть о содеянном и решил во всем сознаться. Вместе с близкими Сергей отправился к Олегу домой и там, возвратив часы, попросил у друга прощения, не смея поднять на него глаз. На этом их дружба распалась, несмотря на то, что Олег простил Сергея и по-прежнему оставался с ним приветлив. Но чувство вины глубоко засело в сердце нашего героя, поэтому он всячески старался избегать разговоров с Олегом и его родителями.
Серёня стал замкнутым и до конца лета практически не выходил из дома. Он с нетерпением ждал начала учебного года и тренировок на футбольном поле. А пока, взглянув правде в глаза, которая с трудом смогла выдержать его лживый взгляд, Сергей размышлял над своей прошлой жизнью, и голос совести не давал ему покоя. Он терзал его воспоминаниями об издевательствах над животными, о частом вранье близким людям, о вредительстве ради веселья и о многом другом, о чем было неприятно вспоминать. И Сергей решил: «Все, хватит быть такой скотиной».
Он действительно сильно изменился. Внутренние бесы неоднократно пытались соблазнить его на старые злодеяния, и бороться с ними было тяжело. Однако Сергей не сдавался и потихоньку одолевал их. А на зимних каникулах, когда он учился в пятом классе (в который по очень странной политике министерства образования школьники попадали сразу после третьего), мать взяла его с собой в Киев – погостить у подруги.
Сергею понравился Киев. Там он узнал, что такое метро и впервые в жизни увидел древние крепостные стены, так притягивавшие к себе и разыгрывавшие воображение мальчишек, которые, насмотревшись исторических фильмов, бегали по улицам с самодельными мечами и луками, воображая себя храбрыми рыцарями, богатырями или еще кем-нибудь. Так же внимание Сергея привлекали своей таинственностью христианские храмы и церкви. Может быть поэтому он согласился на предложение матери пройти обряд крещения, но скорее всего потому, что хотел получить за свои прегрешения божьего прощения, уверовав, что такое возможно.
Интересный случай произошел как-то с Сергеем, когда он, полгода назад с еще несколькими ребятами и маминой знакомой, посетил небольшую церквушку недалеко от пионерского лагеря. Сережа поцеловал тогда икону, которую, стоя у алтаря, держал отец-настоятель, и трижды перекрестился, как это делали другие. Он не знал, зачем ему это было нужно и вообще смутно помнил, каким образом очутился в цепочке прихожан, поочередно склонявшихся перед ликом святого, и по пути к лагерю тщетно пытался понять смысл произошедшего в церкви. Но догадка появилась только через добрый десяток лет, когда он просматривал разные случаи из своей жизни. Серега понял, что в судьбе человека немаловажную роль играют невидимые силы, и что посещение подмосковной церквушки было одним из их проявлений. Другим таким проявлением являлось крещение во Владимирском Соборе в Киеве, куда он и приехал с мамой.
Начало проведения обряда выпало на первое января, а завершился он второго числа. Людей в храме было много, и желающих креститься тоже. Перед причастием была служба, поражающая своей грандиозностью и нарядами священников, но Сергей, не привыкший долго стоять на одном месте, начал капризничать и уговаривать мать покинуть стены церкви. Ей удалось убедить сына потерпеть, и тот перестал ныть. Однако перед самым крещением он так сильно разнервничался, что крестной (у которой они гостили) и родной матерям пришлось держать его за руки. В Сереже как будто пробудился бес, который заподозрил неладное. Он вызвал истерику у своего носителя и пытался увести того подальше от христианских мощей, но сил на это у него не хватило. Чудесным образом, после того, как на Сережу наложили крестное знамение и окропили святой водой, все его раздражение улетучилось.
Сергей, которого отец-креститель нарек Сергием, всерьез задумался о Боге. С этого времени он периодически перечитывал «Десять заповедей Иисуса Христа» и старался изо всех сил следовать этим наставлениям. Каждый вечер перед сном Сережа молил Господа о прощении, трижды благодаря Его за все, что имеет и чего не имеет, и веря, что Всемогущий смилуется над ним.
Так, в Сергее-разрушителе, после кошмарного сна, приоткрыл глаза Сергей-созидатель. Но, так как до рассвета было еще далеко, ему пришлось на ощупь пробираться сквозь тьму, ориентируясь на слабые вспышки света, лишь изредка озарявшие горизонт сознания.

1. Глава 1
   
2. Глава 2