В основу этой книги легла невымышленная история моего друга Сереги, знакомство с которым у меня произошло благодаря московскому шаману, известному в среде «Нью-Эйджа» под именем Олард Эльвиль Диксон. Несколько лет Сергей и я, а также другие ученики Эльвиля (Дикого Оленя), внимали голосу своего наставника и пытались с его помощью найти ответ на извечный вопрос о смысле бытия. Данная книга, по сути, и является описанием подобного поиска.
В процессе общения с Эльвилем Серега вел записи о своем ученичестве и постоянно пополнял их заметками об опыте, который получал в экстатических путешествиях. Он хотел использовать эти записи в будущем, для создания книги, но в силу одному ему известных причин, отказался от этой затеи. Сергей передал мне в безвозмездное пользование свои заметки, сообщив, что он готовится к обряду очищения и посему совершенно не представляет, что с ним может произойти.
Некоторое время спустя, просматривая записи друга, у меня появилось желание написать книгу. Правда, возникшая поначалу задумка вести повествование в форме дневниковых заметок не очень понравилась, поэтому я обрадовался родившейся идее изложить ход событий, не придерживаясь строгой последовательности конкретных дат. Плюс к этому было решено дополнить книгу описанием детства и юности Сергея, так как истории о том периоде его жизни, которыми он со мной охотно делился, показались мне довольно забавными и поучительными. В итоге получилось произведение, состоящее из двух частей. Первая, написанная от третьего лица, включает в себя ранний период жизни главного героя. Вторая же является прямым продолжением первой, но повествование ведется уже от лица самого Сереги, так как в целом, несмотря на редактуру автора, она сохранила содержание исконных заметок. Я только не включил в книгу те из записей друга, которые представляли собой описание теоретических и практических аспектов шаманского учения клана Ворона, представителем которого и является Эльвиль. Не сделано это было по той простой причине, что к настоящему моменту в свет уже вышли книги Эльвиля, довольно подробно излагающие опущенную мной информацию.
В заключение хочу добавить, что глубоко признателен жизни за все и всех, с чем и с кем мне довелось столкнуться на своем пути. В частности, благодарю за помощь, поддержку и предоставленные материалы своих друзей: Сергея, Сонгу-Хата (Северный Ветер), Тланги-Лу (Олений Ветер) и Владимира Дремучего. И особое спасибо двум людям: Эльвилю, открывшему перед нами (своими учениками) возможность заглянуть за ту дверь, за которой мы со своей повседневной суетой никому не нужны, и моей жене Чечек-Ай (Красивой Луне), без которой ни эта возможность, ни идея написать книгу, думаю, никогда бы не осуществились.

Откуда-то из глубины его сознания возник незамысловатый мотив песни – песни Силы. Он понял это по дрожи, пробежавшей от кончиков пальцев до макушки головы и заполнившей все внутри радостью и любовью к жизни. Сергей давно ждал, что духи дадут ему песню и, наконец…
Стоп! Серега скомкал «очередную попытку» начала книги и опустил ее в пакет с мусором. Надо признать, что он был довольно сдержанным парнем (по крайней мере, очень старался им быть), поэтому из-за неудачи расстраиваться все же не стал. Закурив сигарету и поставив на алтарь дымящуюся палочку можжевельника, Серый мысленно обратился за вдохновением к Ворону (да, да! именно к Ворону с большой буквы, потому что так его звали), который, как обычно, неподвижно сидел на обрезанной и обработанной лаком ветви дерева, искусно прилаженной к стене.
Некоторые из тех, кто видел Ворона, говорили:
– Слышь! Классное у тебя чучело. Где купил?

«Сам ты…», – врывалось в голову Сергею, но вслух он этого не произносил. Серега знал, что это «чучело» и не чучело вовсе, а некий знак свыше, подарок судьбы, к которому приковала внимание нашего героя сила этой мудрой птицы, все еще живущая в этом, казалось бы, мертвом теле. Когда Серый «наткнулся» на Ворона, проходя между рядами небольшой барахолки, его хватил удар. Это был не тот удар, после которого оказываются в машине «скорой помощи» (а далее на больничной койке или еще где похуже), а удар..., который и не удар вовсе, но нечто, от чего сердце наполняется благоговением, и мурашки бегут по коже.
Второй знак, воспринятый Серегой как подтверждение правильности решения выкупить Ворона, появился чуть погодя, после того, как Серега съездил домой за деньгами и вернулся к продавцу птицы. Этот «знак» шел по своим делам и являл собой девушку по имени Тланги-Ла. Она была женой Эльвиля – Серегиного наставника, который помогал молодому ученику раскрыть в себе силы («...дабы научиться справляться со своими проблемами и не бояться встреч с темной стороной своей души», – так говорил шаман). И вот теперь Ворон гордо восседал почти под самым потолком и своим острым взглядом отводил в сторону непрошеных гостей, в том числе и администрацию общежития, в одной из комнат которого жил Серега со своей красавицей женой.
Кстати об именах. Имя Эльвиль, так же как и Тланги-Ла, могут показаться необычными или даже нелепыми с обывательской точки зрения, но дело в том, что они несут в себе определенную смысловую нагрузку, и наделяют своих носителей качествами или, если угодно, энергией, заключенной в них. Проще говоря, как выражаются сами шаманы: «Имя делает из человека того, кем он является на данный момент». Эльвиль же по этому поводу сказал еще больше:
– У человека должно быть много имен, чтобы они помогали ему переключать сознание на разные виды деятельности. Один и тот же человек может быть как уборщиком, так и художником, но уровень восприятия окружающего мира для каждого случая будет различным. Имя определенным образом настраивает человека, позволяя ему как бы скользить от одного состояния сознания к другому. И поэтому, когда он убирает мусор – он только убирает мусор, а когда берет в руки кисть и краски – не вспоминает о грязных улицах.
Сергей пропустил тогда эти слова мимо ушей, и только какое-то время спустя до него начал доходить смысл сказанного. Он очень усердно принялся размышлять: «Откуда и какое взять себе имя?» Самому придумывать не очень хотелось, так как в сердце сидела идея об избранничестве и надежда, что духи сами нарекут его. А тогда уж, окрыленный новым именем, он возвысился бы над мирской суетой, обрел бы силу и уверенность, и, став настоящим шаманом, принес бы в мир мудрость и спокойствие Великого Духа.
Что ж, по-видимому, многих людей в годы молодости преследует мания величия, тем паче, если они заметили в себе наличие какого-либо таланта и мало-мальски развили его. Возьмем хотя бы умение играть на гитаре, особенно вызывающее восторг у прекрасной половины человечества (что очень лестно для парней), или – тяга к должности директора фирмы (что тоже поощряется ближайшим окружением), или же – вязание крючком… Хотя последнее, наверное, лишне. Ну, а уж когда часто слышишь за спиной разговоры девчонок о твоей привлекательной физиономии и красивой мускулистой фигуре – поневоле начинаешь рисовать себя «пупом Земли».
А у Сереги талантов (хоть и недоразвитых) было много – и пел, и на гитаре играл, и даже интуитивно угадывал некоторые события (не часто, правда), да к тому же был красив и лицом, и телом – ну чем не избранный. Но, к счастью, в чем позже убедился и наш герой, тщеславие и высокомерие не дает ни силы, ни спокойствия, ни мудрости. Если же кто-то не согласен с этим, то, как гласит древнее высказывание: «Всему свое время».
На этой оптимистичной ноте и можно было бы поставить точку, добавив лишь, что Серега искренне старался искоренить в себе такие дурные привычки, как злоба, жадность, зависть.., в общем – эгоизм, и учился жить «не вешая носа». Но если закончить сейчас, то все выше сказанное не стоило бы и выеденного яйца, так как причина его столь рьяного стремления осталась бы совершенно непонятной. А как раз она, окруженная непроглядным мраком, и может оказаться одной из интереснейших находок. Ибо к мыслям и действиям, направленным на поиск Света, человека, по мнению некоторых, ведет внутренний конфликт, создавая на пути следования всякие препятствия, преодоление (или не преодоление) которых складывается иногда в веселые, а порой и в неприятные истории.
Поэтому, начнем по порядку.

В одном провинциальном городке, где-то на юге России, в районной больнице около полуночи появился на свет, исходящий от ламп операционной, маленький мальчуган. Позже родители дадут ему имя Сережа. Ну а пока его мать улыбалась своему второму сыну. Правда, младенец этого не запомнил (так же, как и лиц врачей), потому что очень был занят делом – он орал что было мочи, по-видимому пытаясь сказать, чтобы его вернули обратно (туда, где тепло и уютно), а может и что-то другое. Но его все равно никто не понимал, да к тому же у жизни были свои планы на этот счет.
В целом роды прошли успешно, но по какой-то непонятной причине молочные железы матери не вырабатывали молоко. Поэтому в качестве гуманитарной помощи новорожденному выделили кормилицу, любезно предоставившую свою грудь, наполненную до краев, содержимого которой вполне хватило на двоих, (второй была девочка Катя – дочь этой самой сестры милосердия).
С этого момента между двумя семьями установились прочные дружеские отношения, и Сережа безоговорочно впустил в свою жизнь молочную сестренку почти как родную. Много часов они проводили вместе в одной кроватке, щедро даря свои ангельские улыбки друг другу и родителям. А те, в свою очередь, умиленно смотрели на своих чад и в глубине души мечтали (а иногда и делились мечтами друг с другом): «Вот подрастут наши детки, пойдут в садик, потом в школу, затем получат высшее образование, поженятся, нарожают нам внуков и…» А что последует за этим «и» они не договаривали, выражая лишь свое удовлетворение от обоюдного согласия: «Да – это хорошо…, хорошо – да!»

Но, как считают многие, дети все слышат и понимают, записывая в свой невидимый дневничек всю информацию, поступающую от органов восприятия. Наверное, от таких разговоров между старшими в малышах и зарождается дух противостояния своему ближайшему окружению, которое порой твердит лишь о собственных желаниях и намерениях в отношении их отпрысков. Сержик не был исключением. Возможно он уже тогда решил, что будет делать то, что сочтет нужным. И это у него стало получаться, но чуть позже. А пока он полностью находился во власти родителей и в благодарность за заботу и ласку награждал их разными сюрпризами. О том, что они являлись неожиданными, а именно такими сюрпризами любят одаривать дети своих близких, можно было судить по реакциям отца и матери. Ну, представьте: выходной день, а вы уже в шесть часов утра развлекаете своего ребенка, позволяя ему прыгать на вашем пузе, как на батуте. И вдруг перед вами, совершенно неподготовленными к столь торжественному моменту, предстает СЮРПРИЗ, и, наполненным радостью голосом, вы оглашаете округу: «О боже! Он же обкакался!» Слово «обкакался» не совсем точно подходит к случаю, когда содержимое малюсенького кишечника стекает на кровать по обеим сторонам вашего тела и создается впечатление, что вы сами виновник происшествия.

Или другой пример, когда мать, озадаченная тем, что ее дитя с раскрасневшимся лицом так долго сидит на горшке, решает разобраться в сложившейся ситуации. Она поднимает сына с «гнездышка» и обнаруживает очень интересную вещь, после извлечения которой узнает в ней резинку от трусов. Задав риторический вопрос: «Как она туда попала?», мать пытается снять нервное напряжение, восклицая: «Ну, ты даешь!» А что тут удивляться, если дитятко является большим любителем спагетти?..
В общем, Сережа рос веселым и жизнерадостным мальчиком, несмотря на то, что до двух лет он ни разу не произнес ни одного слова, кроме как «агу» или тому подобных (из-за чего мама и папа очень переживали). Но зато, когда минул его второй день рождения, Серенького будто прорвало. Да так, что случайно оказывавшиеся рядом с ним люди с трудом могли сохранять душевное спокойствие, чего Серёня (как его называл один близкий друг семьи – дядя Сережа) ну никак не мог понять. Он был очень любознательным малым и в свои юные годы стремился познать этот огромный мир, расспрашивая о нем всех и вся.
Здесь можно предположить, что родители Сержика уделяли ему мало внимания и не хотели его просвещать. Но это не так. Они просто не могли удовлетворить любопытство своего малыша, задающего «недетские» вопросы о Вселенной: «Неужели она бесконечна?», «А что за этой бесконечностью?», «А кто создал небо и землю?», «А зачем нужны звезды?», «Что такое «Боже мой»?», и так далее, и тому подобное. Родители старались, как могли, отвечая сыночку, но его не устраивали их ответы, типа: «Подрастешь – поймешь», или ссылки на теорию Дарвина о происхождении человека. Папа с мамой и сами не очень-то доверяли этой теории, но ввиду отсутствия личных изысканий по вопросам о тайнах бытия (в связи с тем, что в школе, в институте и в жизни в их головы вбивали железным кулаком коммунистической партии идеи атеистов-материалистов) не могли дать четких разъяснений сыну.
Вообще, Сережины родители были людьми образованными, начитанными и хорошими специалистами в своей профессиональной деятельности: мать – экономист, отец – военный, ведущий инженер. Оба – из интеллигентных семей и придерживались везде и во всем правил хорошего тона (при этом не были занудами и обладали хорошим чувством юмора). Поэтому, когда к ним в гости из другого города приехали Серегины двоюродные прабабушка и прадедушка, и все приступили к трапезе за праздничным столом, маму Сергея шокировала его просьба, произнесенная жалобным голосом:
– Мам, а можно я немного почавкаю, как дедушка Павлик?

– Ну что ты такое говоришь,  шепнула ему на ухо раскрасневшаяся мать, – как тебе не стыдно.
Напряженную атмосферу разрядил сам дедушка. Будучи человеком необидчивым и большим шутником он пафосно провозгласил: «Конечно можно, внучек! Но только не сейчас, дабы не выглядеть невеждой в глазах окружающих. Для того чтобы чавкать как я, нужно много лет учиться, и мне придется увезти тебя с собой далеко-далеко, где ты познаешь все тонкости этой сложной науки».
Сережу, конечно же, запутала речь деда, но он от души хохотал вместе со всеми. А когда угомонился, то решил, что никуда не поедет (так как был очень сильно «привязан» к своим родителям). После этого случая и разговора с родными у нашего героя больше не возникало желания чавкать как кто-нибудь другой, а свою потребность в этом он не пытался реализовать во всеувидение, дабы не оказаться неучем в глазах окружающих.
Таких случаев, наверное, в жизни каждого ребенка бывало много, но Серёня выделялся особой непоседливостью, чем вызывал у своих домочадцев частые головные боли и чувство стыда.
Однажды, когда на кухне кипела работа по приготовлению ужина, в дверь позвонили. На пороге стояла незнакомая женщина, с ходу задавшая молодой матери довольно обидный вопрос: «Ты что, не кормишь своего ребенка? Почему он подходит к прохожим на улице и просит у них хлеба?»
Случилось так, что рядом с домом, где жил Сереня, находился хлебный магазин. А всем известно, что после уличной беготни и игры с друзьями обычно очень хочется кушать. Но так как идти домой бывало еще рановато, да и не хотелось, Серенький тусовался около «Хлебного», привлеченный исходящим от него ароматом. Тети и дяди часто бывали добрыми и угощали юного незнакомца корочкой свежего батона. Но были и те, кто задавал дурацкие вопросы: «В каком доме ты живешь? Та-ак… А в какой квартире? Как, говоришь, зовут тебя и твою маму?»
Поэтому по прошествии убедительной беседы с родителями (он мог бы назвать это хорошей моральной взбучкой), Сережа перестал попрошайничать, но домой, когда его одолевал голод, все-таки не спешил. «Ведь столько всякой еды лежит на земле – стоит только повнимательней посмотреть», – думал он. У Сержика был друг Алеша, который полностью разделял мнение своего приятеля. Вместе они бегали на улице, вместе озорничали, а проголодавшись так же вместе искали дары Матушки-Земли. Как-то раз, найдя полбуханки грязного, превратившегося в сухарь хлеба и скелетик от воблы (правда, мяса на нем все же немного было), они уселись на бордюрчике спиной к Сережиному дому – перекусить. Но только ребята собрались отведать кушанье («На этот раз что-то не очень вкусно пахнет», – признался Алеша), как раздался голос матери, кричавшей с балкона: «Сережа! Иди домой – кушать». Еда вывалилась у Сергея из рук, а сам он подумал: «Хорошо, что мы сели спиной к дому».

Интересно, что когда в голове всплывают воспоминания из детства, – о том, как с друзьями ели песок или глину; как в ответ кусали собаку или облизывали ей морду; как жевали смолу на стройке, и о многом другом, чего не разрешали делать взрослые, – приходит и мысль, что никаких особых неприятностей, вроде болезней, после этих чудачеств не возникало. К тому же, если вспомнить беседы с Эльвилем, проходившие годы спустя, о возможностях человеческого сознания, то Сереге не раз приходилось слышать от него: «По большей части все болезни, да и остальные проблемы, у человека возникают по его же вине. Какие мысли он вынашивает в своей голове и в сердце, то с ним и происходит в жизни».
Сергей долго размышлял над этим и пришел к выводу, что это, наверное, действительно так. Ведь об этом же написано немало книг, авторы которых – люди, ищущие духовного просветления и смысл в жизни. Все они говорят о том, что мир не такой простой и плоский, каким его нам рисуют в детских садах, школах и по телевизору. И будучи детьми, мы чувствуем это, но у нас не хватает сил противостоять напору взрослых, предлагающих в большинстве своем «единственно верное» представление о Вселенной.
А ведь когда-то и мамы с папами были маленькими и не соглашались со своими родителями. Так же боялись темноты и чувствовали присутствие серого волка под кроватью или кого-то еще. Но старшие, переживая, что у ребенка сильно разыгралось воображение, убеждали его в неправдоподобности этого, говоря: «Никакого волка там нет». И дети, дабы не расстраивать родителей, или ненароком не угодить к врачу со страшным названием «психотерапевт», вынуждены были соглашаться с мнением старших, из года в год теряя способность к восприятию невидимого обычным глазом мира духов.
Наверное, нужно немного пояснить, почему уделяется такое внимание какому-то волку и что такое мир духов. Дело в том, что Сергей, о чем уже говорилось, был знаком с шаманом (а точнее познакомится в свое время) – человеком, сохранившим способность видеть невидимое, общающимся с духами, населяющими тонкоплановые (то есть духовные) области Мироздания, которые находятся, как выражался Эльвиль, под самым носом. Сергей кое-что знал о шаманском мировоззрении еще до встречи с Эльвилем. Он как-то прочитал книгу, в которой говорилось, что шаманизм – это древнейшая система человеческих знаний о Мире и о себе, живя в соответствии с которыми можно приблизиться к Великому Духу, олицетворяющему собой все силы Вселенной, как отрицательные, так и положительные, и который есть абсолютная Пустота и Полнота одновременно (что уж совсем не укладывалось в голове). Из нее он еще узнал, что у каждого человека есть свои духи-помощники, обычно предстающие (во сне или наяву) в образе какого-либо животного, которое помогает ему справляться с трудностями, передавая часть своей силы. В целом, книга оказалась поучительной и сильно «зацепила» Серегу за какую-то струну в его душе. Он начал глубже копать в этом направлении и на определенном этапе пути докопался до знакомства с Эльвилем, которое вдребезги разбило прежние представления Сергея о самом себе…

Годы пролетают незаметно, хотя в детстве кажется наоборот – тянутся бесконечно долго. Но мы, постепенно забывая о таинственной темноте под кроватью, все больше и больше поддаемся скуке и, не зная чем заняться, подгоняем каждую минуту. А повзрослев, уже не можем притормозить их, и зачастую тратим все свое время на скучные обязанности, также как и в юности оставаясь в неведении относительно своего пребывания на Земле. Правда, сама жизнь довольно часто сталкивает нас с ситуациями и людьми, которые способны повлиять на наше отношение к ней, но еще чаще мы не обращаем на это внимание.
Эльвиль говорил своему ученику: «Когда мы добросовестно учимся чему-то новому, время как будто замедляет свой ход. В эти моменты задействованы все силы нашего внутреннего «я», и сознание собирается в «здесь и сейчас» – на этом месте, в это самое время. В такие минуты мы можем ощутить свою целостность, надо только осознать это мгновение. Поэтому не даром говорят, что учение – свет, а не учение – тьма. Никогда не останавливайся на достигнутом и тогда тебе станет доступным то, что воображение даже не в силах нарисовать».
Иногда мы прислушиваемся к подобным словам и начинаем строить грандиозные планы. И, когда парим в своих грезах над облаками, нам хочется верить, что они непременно сбудутся и из нас получатся известные певцы, музыканты, архитекторы или хорошие врачи, учителя – у каждого свое. Но так уж складывается, что далеко не всем удается осуществить задуманное. Мы вырастаем, и все же соглашаемся с мнением большинства, что главное – найти хорошую работу, обзавестись семьей, воспитать детей и посадить дерево. А в выходные дни, после нудной трудовой недели, отправляемся с друзьями на природу или к ним в гости, а может, приглашаем их к себе. И все наши мечты остаются в далекой юности, больше не беспокоя нас. Лишь изредка появляются они над горизонтом, чтобы вспыхнуть сверхновой звездой. Но мы гоним их прочь, боясь разрушения привычного однообразия жизни, убеждая себя, что и так многого добились. А после, потихонечку собравшись в дорогу, отправляемся гигантскими шагами в мир старости – навстречу новым ощущениям печали и тоски, где нас будет ждать безбрежное море Несбывшихся Надежд. Но плыть уже не будет сил, а по воде ходить – так и не научились…
Сереге стало грустно, и он попытался изменить ход своих мыслей, подумав о том, что каким станет мир, если взрослые остановятся хотя бы на минуту и посмотрят вокруг себя, на свои дела и мысли; если прислушаются к своим детям и вспомнят о ребенке, который жил когда-то в них самих. Может, тогда они увидят, что теряют нечто, чего не купишь ни за какие деньги, и что делало их способными открыто и искренне радоваться жизни. И возможно тогда, объединив свой немалый жизненный опыт с детским безрассудством и любознательностью, смогут расширить границы восприятия, открыв в себе неиссякаемый источник творчества и процветания.


Продолжение следует.




Иллюстрация: Александр Фрай


Александр Фрай