Комментарии к статьям Олега Попова "Защитники прав человека или "агенты глобализма" и "Почему российские правозащитники не защищают права русских в странах Ближнего Зарубежья"
Вместо предисловия
В далекую диссидентскую эпоху я имела "шапочное знакомство" с одним из т.н. "около-диссидентствующих" - Олегом Поповым. Пару раз я видела его среди "своих", а потом уже наши пути пересеклись с ним в Вене - "пересылочном" пункте. Нам казалось, что прибыл он сюда, как и мы, в качестве "неугодных" властям лиц, поэтому уточняющих вопросов и не задавали. Поскольку отрицательных эмоций знакомство это не оставило, мы вновь встретились с ним в Америке, где проживал наш старший сын.
Надо сказать, что к нам он относился очень тепло и ежегодно присылал на Новый год поздравительные открытки. Поскольку я никогда на них не отвечала, решила разом поблагодарить его (и жену) за внимание - и позвонила. Разговор завершила стандартно любезным: "Если будете в наших краях, загляните на огонек". И вот в середине июля этого года они к нам "заглянули"- провели у нас два дня. На этот раз встреча оставила тяжелый и весьма неприятный осадок, ибо наши оценки и взгляды практически на все политические проблемы были диаметрально противоположны. Когда они уехали, мы облегченно вздохнули и твердо решили, что из круга наших знакомых мы их вычеркиваем навсегда.
На следующий день после их отъезда я решила поинтересоваться, есть ли в Интернете какая-нибудь информация, связанная с именем Олега Попова (в дальнейшем для краткости я буду называть его автором). И нашла на сайте "Критика российских реформ отечественными и зарубежными экономистами" ( www.lebed.com и www.rusref.nm.ru) в разделе "Правозащитники" четыре его статьи - "Защитники прав человека или "агенты глобализма"?", "Кто финансирует правозащитников?" "Почему российские правозащитники не защищают права русских в странах Ближнего Зарубежья", "Американские "благотворительные" фонды и российские правозащитные организации". Они произвели на меня столь удручающее впечатление, что я решила немедленно взяться за перо.
Не могу молчать, не могу! Не только потому, что мне дорого мое диссидентское прошлое и дороги те люди, которых он обливает грязью. Но и потому, что явно идет попытка написать историю правозащитного движения в духе идеологического отдела ЦК КПСС.
Кого же защищают правозащитники?
Начинается статья Защитники прав человека или "агенты глобализма" с раздела "Кого защищают, а кого нет российские правозащитники?". Начну сразу с цитаты (во всех цитатах сохраняю авторскую орфографию): "Эти строки пишутся в те дни, когда в Лондоне проходит процесс над бывшим чеченским полевым командиром Ахмедом Закаевым, обвинямым в преступлениях, совершенных им в ходе двух Чеченских войн. В качестве свидетелей защиты на процесс из Москвы прибыли правозащитники, члены Государственной Думы С.А. Ковалев и Ю.А. Рыбаков, и член правозащитного общества "Мемориал" А.М. Черкасов.
Оставим в стороне юридическую сторону дела: виновен или нет в предьявляемых ему преступлениях Закаев. O братим внимание читателя на следующее обстоятельство: российские правозащитники с самого начала процесса заняли сторону одного из руководителей чеченского военно-криминального режима, в течении 10 лет находившегося в открытой конфронтации с Российским государством. Такой выбор не случаен: практически в любом конфликте, в котором "замешано" российское государство, российские правозащитники занимают сторону противника - будь-то руководство бандитской Ичкерии, или обвиняемые в шпионаже ученые и журналисты. Даже в захвате чеченскими террористами здания театра на Дубровке, российские правозащитники узрели вину Российских властей, причем не меньшую (а некоторые - Е.Г. Боннер, А.П. Подрабинек, Л.А. Пономарев, А.Ю. Блинушов, Е.Н. Санникова, Н.Храмов - даже большую), чем вину террористов".
Прошу обратить внимание на терминологию: "чеченский военно-криминальный режим", "бандитская Ичкерия". Знакомый жаргон. Даже если допустить, что это характеризует истинное положение дел, автор "немножечко" забывает, что "бандитская", "военно-криминальная" Чечня - это "неотъемлемая часть России". Но тогда его гневные эпитеты с полным правом можно было бы отнести и к России в целом. И зачем же тогда руководство Ичкерии называть "противником" (сторону которого "занимают правозащитники"), это что - война с другим государством?
Ну а канувшие было в небытие и режущие ныне слух обвинения в "шпионаже" ученых и журналистов, защита которых правозащитниками так не нравится автору, тоже ведь вытащены из арсенала былых времен - на этот раз нынешним, милым сердцу автора путинским режимом. Предлагаю автору самому дать определение такому режиму.
Что же касается трагических событий в здании Театра на Дубровке, автор просто закрыл глаза на самое главное: кто и зачем применил смертельный газ против собственных граждан - ни в чем не повинных (впрочем, это является преступлением, даже если бы они были в чем-то повинны). Об этом уже так много написано и показано.
Идем дальше: "...Откуда у российских правозащитников такая ненависть к российскому государству, к своему Отечеству? Или Россия - уже не Родина для них, а всего лишь страна "вынужденного проживания"? А может действительно справедливы обвинения в адрес российских правозащитников, что главный смысл их деятельности - это создание в стране инфраструктуры и атмосферы, благоприятных для проведения успешной идеологической и психологической войны, которую вот уже более 50 лет ведут против нашей страны Соединенныe Штаты Америки?"
Насчет того, что главный смысл деятельности правозащитников - это создание инфраструктуры и атмосферы для проведения успешной войны, пусть даже идеологической и психологической, которую вот уже более 50 лет якобы ведут против России Соединенные Штаты, автор здорово загнул. "Холодная война" вроде бы давно уже кончилась, а если она не кончилась - то почему же российский президент так славно дружит с "враждебным" ему государством ("противником", если выражаться словами автора)? "Правящие режимы в Латвии и Эстонии установили в своих республиках режим апартеида для "некоренного" населения, то бишь для русских. Московские же правозащитные организации прекрасно знали об этом, но категорически не желали заниматься правами бывших "колонизаторов" в бывших республиках советской "коммунистической империи", как до сих называют Советский Союз российские правозащитники". Во-первых, не понятно, почему, говоря о русских в Латвии и Эстонии, автор берет в кавычки "некоренное" население. Корни-то их ведь и в самом деле в России. Во-вторых, он с уверенной легкостью обвиняет руководство Латвии и Эстонии в установлении режима "апартеида" для русских. Автор, наверно, краем уха слышал слово "апартеид", но толком не знает, что это такое. Так вот, на языке африкаанс (яз. буров) apartheid означает "раздельное проживание". И термин этот применяется для обозначения политики расовой дискриминации и сегрегации, проводившейся реакционными кругами ЮАР в отношении как раз коренного африканского населения. Политика эта заключалась в лишении африканцев гражданских прав, помещении их в резерватах или особых городских кварталах, ограничении свободы их передвижения и т.д. Ни одного из перечисленных факторов в названных автором странах и в помине нет (гражданских прав русских не лишают, в резерваты их не помещают, свободу передвижения не ограничивают и даже за критику властей не сажают).
Насколько мне известно, русскоязычные жители Латвии и Эстонии условиями жизни вполне довольны и возвращаться в Россию не хотят. Не хотят они и отправлять своих детей на учебу в российские школы, где все предметы, как известно, преподаются на русском языке - это я слышала и видела собственными глазами, когда журналисты (русские!) интервьюировали участников демонстраций. Возмущаются же они двумя вещами: преподавание в школах на русском языке ведется не по всем предметам, а только по некоторым; при поступлении на работу и для получения гражданства от них требуют знания государственного языка. Мне даже как-то неудобно, что такие проблемы можно выставить на уровень международного осуждения. Насколько мне известно, ни в одной из западных стран (за исключением посольских территорий) русских школ нет, а знание государственного языка для получения гражданства (тем более для работы) является нормой.
И, наконец, в-третьих, ими уже в России вполне профессионально занимаются, причем на всех уровнях - начиная от президента и кончая политической партией "Родина".
Между тем, автор приходит к умопомрачительному выводу, что права русских как культурно-этнической группы нарушаются и в самой Российской Федерации (интересно было бы знать, кем они нарушаются: не правозащитниками же), а "бездействие" правозащитников готов объяснить их русофобством: "Просмотрев доступную мне правозащитную периодику за последние несколько лет, я обнаружил, что в ней вообще отсутствует такая проблема, как нарушение прав русских, как культурно-этнической группы - как в Российской Федерации, так и в бывших союзных республиках. В чем здесь дело? Или российские правозащитники действительно русофобы, как утверждают некоторые их критики?" Какие критики это утверждают, остается за семью печатями.
Сам автор даже не сомневается в том, что установки правозащитников являются "анти-российскими" (в другом месте он даже выражается "анти-русскими"): "В настоящей статье сделана попытка показать, что анти-российские и про-западные установки нынешних российских правозащитников имеют свои истоки в правозащитном движении времен брежневской эпохи".
Пытается он также защитить права русских в Чечне, но опускается при этом до прямого искажения фактов: "На протяжении нескольких лет военно-криминальный режим Дудаева-Масхадова уничтожал русское население, изгонял его из Чечни. Но ни один российской правозащитник, ни одна российская правозащитная организация - от Мемориала до Московской Хельсинкской Группы не подняла голос в защиту прав русских Чечни на жизнь, на кров, на защиту от бандитского беспредела чеченских сепаратистов". Хотела бы напомнить автору, что до войны (развязанной, напомню, российским руководством) русские и чеченцы жили очень даже мирно. А во время войны русских убивали, лишали крова российские бомбы, а не режим Дудаева-Масхадова, и бежали они не от режима, а от бомб. А вот как российские власти принимали беженцев, лишившихся крова, как они мыкались, пытаясь доказать свое российское происхождение - обо всем этом и многом другом, по-моему, знает даже каждый ребенок. Только правозащитники-то да здравомыслящие граждане страны и поднимали голос в их защиту. А что касается "бандитского беспредела", он имел место быть с обеих сторон, и еще неизвестно, с чьей стороны его было больше. Но в любом случае он был порождением несправедливой войны. На этот сюжет так много документов - жаль, что автор не знаком с ними или знакомится только с теми, которые ему "по душе".
Проблеме прав русских Ближнего Зарубежья автор посвятил и отдельную статью под названием "Почему российские правозащитники не защищают права русских в странах Ближнего Зарубежья". Точнее было бы сказать, что тему эту он использовал только (и только!) для того, чтобы вновь и вновь очернить как отдельных правозащитников, так и движение в целом. Самой же проблеме защиты прав русских в странах Ближнего Зарубежья автор в этой статье посвятил буквально один абзац в 15 строк (вступительный) из 11 страниц убористого текста. Разумеется, никаких конструктивных идей решения этой проблемы он и не предлагает, ограничиваясь лишь объяснением причин "игнорирования" проблемы правозащитниками. К причинам же автор относит особенности мировоззрения и психологии (!) российских правозащитников и "специфические" условия, в которых они работают:
"В октябре прошлого, 2001 г., в Москве, в бывшем Колонном зале Дома Союзов, собрался первый после распада СССР Конгресс зарубежных соотечественников. Он собрал более 600 русских и русскоязычных участников, постоянно проживающих за пределами России. Одной из самых острых тем Конгресса было обсуждение положения с правами русских в странах ближнего зарубежья и выработка политики Российской Федерации и ее институтов, в том числе общественных, в отношении нарушений прав наших соотечественников в странах Балтии, Средней Азии, Казахстана, Украины. Позже, просмотрев доступную мне правозащитную периодику за последние несколько лет, я выяснил, что в ней вообще отсутствует такая проблема, как нарушение прав русских в странах "бывшего зарубежья'. В чем здесь дело? Почему российские правозащитники игнорируют своих соотечественников, оказавшихся "в эмиграции"? В настоящей статье делается попытка дать объяснение этому явлению и показать, что его причина кроется в особенностях мировоззрения и психологии российских правозащитников, а также в тех "специфических" условиях, в которых они работают".
Идеи "либерализма", "демократии", "прав человека" непригодны для России!
В чем особенности психологии правозащитников или "специфические" условия автор особенно и не раскрывает, наукообразно критикуя лишь "особенности" их мировоззрения, а именно - либеральный характер их взглядов и приверженность "евроцентризму". Надо сказать, что "либералы" и "либеральные взгляды" не нравятся ему в принципе (он кается, что "правозащитное движение это не только объект исследования, но и часть его прошлой жизни, в которой он разделял многие идеи и иллюзии либерализма, этого, по словам философа А.С. Панарина, "опиума интеллигенции). А не нравятся потому, что они, в его понимании, базируются на "доктрине естественных прав" Джона Локка и Жака Маритэна, в соответствии с которой все люди от рождения обладают основными правами - правом на жизнь, на свободу слова, на передвижения (эмиграцию). Судя по тексту, доктрина эта не нравится ему потому, что легла в основу Всеобщей декларации прав человека, провозгласившей эти основные права человека "прирожденными, естественными и неотчуждаемыми", что они (о, горе-то какое!) "не могут нарушаться государством". Не нравится ему, что в этом случае права эти понимаются как "абсолютные, всеобщие и наднациональные категории, применимые ко всем народам и во все времена". По той же причине не нравится ему и "евроцентризм", который якобы лежит в основе мировоззрения "прозападных" правозащитников. Автор пишет: "Согласно этой концепции европейский путь развития считается не только наиболее приемлемым для человечества и не только наиболее "прогрессивным". Ему придается всеобщий и универсальный характер, якобы лежащий в "природе человека", так что всем народам нашей планеты надлежит идти по европейскому пути".
А в конечном итоге все эти изыскания нужны ему не только для того, чтобы показать, что мировоззрение правозащитников зиждется на "неверной" базе. Они нужны ему еще и для того, чтобы подвести читателя к выводу, что все эти теории, концепции, категории в принципе непригодны для России. Почему? Да потому, считает автор, что сама категория "права человека" "появилась и развилась в странах западной Европы в условиях формирующегося правового буржуазного государства", и ""работает" она частично" (выделено мною) - "в тех странах европейской цивилизации, где в основе морали и поведения человека лежат принципы индивидуализма и личного преуспевания, где индивидуальные ценности имеют приоритет над общественными, племенными, общинными". И дальше: "К народам же иной цивилизации (китайской, японской, арабской и т. д.), иной, чем западная социально-экономическая и политическая система, - либеральная концепция прав человека, как и сама Всеобщая декларация прав человека, не применима. Даже в странах с культурой (цивилизацией), сравнительно близкой к западно-европейской, как, например, восточнославянская, место политических и гражданских прав в общей "иерархии" ценностей иное. И уж совершенно абсурдно применять европейские правовые стандарты к общинно-племенным сообществам, где нет даже такого понятия, как "права человека".
Эти размышления приводят автора к вполне логическому (с его колокольни) выводу: "Короче говоря, "измерять" положение с правами человека "единым аршином", Всеобщей декларацией прав человека, в странах с различной системой ценностей - просто не имеет никакого смысла... Кроме, разумеется, одного - использовать различие в "состоянии прав человека" как повод для вмешательства во внутренние дела стран".
Чтобы не показалось мало, автор, не стесняясь, приводит свое ошеломляющее умозаключение: "И, наконец, никакого "врожденного" или "естественного" права на самоопределение и независимость ни русские, ни американцы, ни сомалийцы не имеют. Как не имеют они "естественного права" на жизнь, на свободу слова, на труд, на безопасность, декларируемых Всеобщей декларацией прав человека". Этот пассаж даже неудобно комментировать (бедные россияне, получается, что они не имеют права даже на жизнь!).
Правда, автор все-таки оставляет право ДУМАТЬ: "Любой правозащитник, будь то С.А.Ковалев или Л.А.Пономарев, как гражданин Российской Федерации, имеет право полагать и думать все, что угодно. Этого "права" его не лишали даже в "брежневские времена"".
Какое достижение - не лишили права думать! Лишили бы - не сомневаюсь, только вот еще не научились залезать в мозги!
Автора, несомненно, можно отнести к национал-патриотам (помимо ярко выраженной специфичности взглядов, все перечисленные статьи автора опубликованы на сайтах преимущественно националистического толка). Не берусь судить, насколько патриотично гордиться тем, чтобы Россия не числилась среди цивилизованных стран. В отличие от автора, термин "цивилизация" я употребляю не в смысле культуры (которая в разных странах действительно может быть различна). Ведь в общепринятом смысле цивилизация - это уровень общественного развития, материальной и духовной культуры, достигнутый данной общественно-экономической формацией. А вот здесь-то соблюдение или несоблюдение основополагающих прав человека является весьма существенным фактором.
Чернуха
Не будем на этом долго останавливаться, памятуя о том, что все эти изыски нужны были ему вдобавок и для очернения правозащитников, причем весьма с характерным для застойных времен жаргоном. Вот далеко не полный перечень его измышлений: - "А возня вокруг "основных" прав человека - это всего лишь благовидная дымовая завеса, цель которой - придание правозащитникам имиджа "борцов"". Итак, не борьба, а "возня", и не за права, а за "имидж". Не слишком ли дорогая цена - поплатиться за имидж тюрьмой, а иногда - и жизнью? Об этом автор просто не задумывается. - "Оставшиеся на свободе правозащитники были озабочены уже не столько тем, как соблюдают власти советские законы, сколько судьбой своих арестованных коллег и диссидентов". Между тем достаточно полистать документы правозащитных организаций (благо, они сейчас доступны), чтобы собственными глазами убедиться в том, кого они защищали и чем были озабочены.
- "В то же время им в голову не приходило, что деятельность правозащитников по информированию "Запада" о нарушениях прав человека в СССР может быть использована во ВРЕД стране и народу. Что они, вольно или невольно, принимают участие в информационной и идеологической войне, которую США и государства стран НАТО ведут против СССР". Обратите внимание: автор использует настоящее время (принимают). Это означает, что информационная и идеологическая война США и стран-участников НАТО против СССР продолжается. Но ведь уже давно такой страны не существует, а Россия, можно сказать, уже одной ногой вступила в НАТО. Вдобавок, аккурат как давеча по Первому каналу (отнюдь не "вражескому") передавали (со ссылкой на президента Путина и с уточнениями министра обороны Иванова), что Россия и США договорились проводить совместные военно-морские учения.
О каком ВРЕДЕ говорит автор, не совсем понятно, если учесть, что конечным результатом деятельности правозащитников по информированию Запада явилась гласность. Разве только сама гласность является для него непоправимым вредом. - "Мне же потребовалось несколько лет жизни в США, чтобы понять, что истинной целью идеологической войны было не "улучшение состояния с правами человека" и даже не установление в СССР демократического и правового государства, а уничтожение (выделено мной) или, по крайней мере, ослабление геополитического соперника США, как бы он ни назывался - СССР или Россия" (об этом же, слово в слово он пишет и в предыдущей статье; попутно хочу отметить, что во всех статьях он пишет об одном и том же, с одними и теми же "размышлениями" и выводами, почти всегда копируя слово в слово целые абзацы). Здесь он насчет истинной цели уничтожения СССР (или России) так загнул, что далеко переплюнул пропагандистов коммунистической эпохи (как говорится, стал больше роялистом, чем сам король).
- "В процессе репрессий у правозащитников выработалась устойчивая враждебность к советскому государству, к его институтам. особенно к КГБ. Смена политического режима на рубеже 80-90-х годов и "личное" участие Б.Н. Ельцина в "демдвижении" понизили градус враждебности к государственной власти. Однако "принципиально" негативное отношение к государственной власти у правозащитников остается до сих пор". И чуть ниже, позабыв о "понижении градуса враждебности", пишет: "С приходом к власти В.В.Путина враждебность правозащитников к государству резко возросла и переросла в почти нескрываемую ненависть". Любопытная деталь: в этом же тексте, но в статье об "агентах глобализма" автор опустил слова "бывшего гебиста" перед "В.В.Путина", равно как и информацию: "А член руководства "Мемориала" А.Ю.Блинушов не только обвиняет, но буквально призывает к ликвидации (выделено мной) нынешней российской власти: "Где же нам всем найти антидот, который поможет, наконец, избавиться от этой хищной бесчеловечной власти". Очевидно, не понял, что такое "антидот", но все-таки догадался, что "избавиться" и "уничтожить" - это не одно и то же. Так что термины "устойчивая враждебность", "призывы к ликвидации", как и все остальное - его личные домыслы, почерпнутые из того же арсенала эпохи тоталитарного режима.
- Оттуда же и следующий перл: "Посылая же свои "свидетельства" в зарубежные и международные организации, обращаясь с заявлениями в Совет Европы с требованиями "наказать" Россию за ее "плохое поведение" в Чечне, исключить из ПАСЕ (С.А. Ковалев); выступая в подкомитете Конгресса США о ситуации в Чечне и "состоянии со свободой слова в России" (Е.Г. Боннер, Л.А. Пономарев), правозащитники ставят себя ВНЕ российских высших и легитимных государственных институтов - Думы, Правительства, Верховного Суда. Иными словами, они ставят себя ВНЕ российской нации и тем самым, по существу, они ведут себя не как граждане Российской Федерации, а как граждане некоего всемирного государства".
Не хватает только до боли знакомого "враги народа" (наверняка на кончике языка вертится, только вот смелости не хватает произнести). А вот с какой стати правозащитники должны ставить себя "внутрь" Думы, правительства и Верховного суда - совсем непонятно. Но зато этим самым они, получается, ставят себя и вне всей российской нации, т.е. автор отождествляет нацию с Думой, правительством и Верховным судом. Завершая свою статью заключительным "Что же дальше?", он смело пророчит (разумеется, ничем не обосновывая) правозащитному движению остаться "маргинальной группой" и выполнить роль социалистических (!) и анархистских (!) групп:
- "Мне думается, что до тех пор, пока правозащитное движение полностью не откажется от антигосударственной идеологии, оно всегда будет "сползать" к деструктивным позициям. В лучшем случае оно останется маргинальной группой, в худшем - выполнит роль социалистических и анархистских групп начала XX в., проложивших путь к революции в России".
Однако вернемся к статье об "агентах глобализма". - "Может сложиться впечатление, что правозащитники продолжили традицию русских "правдоискателей" второй половины Х I Х века, защитников угнетенных, сирых и обездоленных. Однако, это далеко не так: правозащитники взялись защищать "право на свободное распространение информации", непосредственно связанное с деятельностью узкой группы людей - журналистов и публицистов, которых трудно назвать "сирыми и "угнетенными".
Поскольку многие правозащитники обратились к неподцензурному журналистскому и литературному творчеству, то они "де-факто" защищали и свои собственные профессиональные права. (:) Что же касается защиты прав, жизненно важных для подавляющего числа советских граждан, таких, как право на безопасность, на труд, на образование, на жилье - то правозащитников эти социальные права, как можно судить по их заявлениям и выступлениям, не слишком заботили".
Нет, дорогой автор, право на "неподцензурное журналистское и литературное творчество" и право на "свободное распространение информации" они защищали не для себя одних, а для ВСЕХ (сами они, как известно, свое конституционное право на свободу слова взяли явочным порядком). А что касается цитируемых автором других прав (на труд, на образование, на жилье, на безопасность), жизненно важных не для "подавляющего" числа граждан (как он пишет), а для ВСЕХ, то кто же, как не правозащитники (среди которых, кстати, были и рабочие, и ученые, и священнослужители), вступался за всех тех, которых за инакомыслие и даже за чтение самиздата увольняли (право на труд), чтобы потом обвинить в тунеядстве и посадить за решетку (право на безопасность), выгоняли из вузов (право на образование), чтобы потом представить их недоучками и т.д. и т.д. Обо всем этом как раз и можно судить по их заявлениям и выступлениям, за которые они поплатились лишением свободы, некоторые - и жизнью. Автор явно хочет убедить читателя, что правозащитниками были одни журналисты и литераторы, которые боролись только за свои собственные профессиональные права. - ":Замкнутые на себе, оторванные от народа (Как не любят "демократы" и "либералы" слово НАРОД!) и абсолютно чуждые его повседневным интересам и нуждам, эти группы не имели никакого веса и влияния в советском обществе, если не считать ореола "народного заступника", который стал складываться в 70-е годы вокруг имени А.Д. Сахарова, о влиянии которого на власть ходили легенды". Автор, очевидно, под словом "народ" понимает что-то другое, чем совокупность людей, живущих на одной территории (иными словами, граждане страны, коими являются и правозащитники, причем независимо от воли властей) и объединенных общностью культуры, традиций и системы управления. Иначе трудно себе представить, как можно быть "чуждым" своим собственным интересам и нуждам.
И чуть дальше:
- "Короче, правозащитники не были "затребованы" ни народом России, ни его историей. Так что, социальные и политические силы, которые могли бы быть заинтересованными в результатах деятельности правозащитников, следовало искать за пределами СССР, в тех странах, где миф о приоритетности "основных прав человека" перед социальными, национальными и общественными правами и ценностями внедрялся и поддерживался всей политической и экономической мощью правящей элиты:". Быть "затребованным" историей - это нелепость. Даже если правозащитники не были затребованы народом - является ли это криминалом? Были ли затребованы народом декабристы - не факт. Но, тем не менее, в историю они вошли как гордость нации. Ну а то, что приоритетность основных прав человека является мифом, оставим на совести автора.
Из этой якобы незатребованности и чуждости принципа приоритетности основных прав человека автор делает "глубокомысленный" вывод: - ":Поэтому, "совестью нации" ни правозащитники, ни даже академик А.Д. Сахаров, не были и быть не могли. Как и нет оснований считать их противостояние советским властям моральным актом". Автор, конечно, предпочел бы назвать это "антисоветским" актом. Да вот только понятия "Советы", "советский" благополучно исчезли из обихода. Меня же больше всего ошарашило его безапелляционное "и быть не могли"? Иметь собственное мнение по поводу того, являются ли те или иные личности совестью нации, - это абсолютно нормально. Но допустить, что в принципе не могут быть - это слишком. Я, конечно, понимаю, что нынче снова стало модно чернить и принижать роль правозащитников, чтобы "окончательно и бесповоротно" искоренить само правозащитное движение: Но не до такой же степени!
Оригинальное деление правозащитного движения на течения
В разделе "Три течения в правозащитном движении" автор произвольно делит правозащитников на "космополитов", "американистов" и "патриотов". Не забывает и воздать похвалы президенту Путину, благодаря "новой, более независимой от Запада и более государственнической" политике которого якобы "обострились" их "различия" ("идеологическая неоднородность"). Он считает, что многие правозащитники "избегают высказываться на общеполитические и экономические темы" (какая чушь!), поэтому предпочитает разбирать их "взгляды и позиции на основные проблемы внутреннего развития России и ее международного положения". Можно подумать, что тема внутреннего развития не включает в себя общеполитические и экономические проблемы.
К "космополитам" автор относит тех правозащитников, которые разделяют "либерально-космополитические" взгляды, выступают за "становление в России общества западного типа" и симпатизируют "компрадорским и олигархическим" и "про-американским" партиям СПС, "Либеральная Россия" и "Яблоко". Какие ярлыки!
А самую "шумную и "непримиримую" к российским властям группу российских правозащитников" он относит к "американистам". Ярлык говорит сам за себя, но автор все-таки вносит свои дополнительные уточнения, типа: "Этот ярлык вполне уместен, поскольку взгляды и позиции американистов на международные проблемы и на место России в глобализующемся мире практически неотличны от таковых американских "неоконсерваторов", идеологов американской АБСОЛЮТНОЙ гегемонии в мире". Очевидно, автор и мысли не допускает о возможности совпадения взглядов жителей разных стран на международные проблемы.
И, наконец, "патриоты", которым автор, похоже, даже симпатизирует, хотя часть из них, как он пишет, ":отдает свои голоса за партию "Яблоко", другие - за социал-демократические партии, такие как СЛОН. Есть и такие, что голосуют за партию Единая Россия и КПРФ". Интересно, где он откопал диссидента, голосующего за КПРФ? Но это его не смущает. Главное для него то, что "правозащитники-"патриоты" менее известны на Западе, ибо они реже выступают в прессе (молчат в тряпочку? - С.), хотя именно они занимаются черновой работой, а не обличениями российских властей (а что, обличать страшновато? - С.) и выдвижением заведомо невыполнимых требований, вроде "немедленного прекращения" войны в Чечне, или передачу Чечни под юрисдикцию ООН (или НАТО)". Интересно было бы узнать, почему же автор требование "немедленного прекращения войны в Чечне" считает "заведомо невыполнимым. Ему очень нравится, что "патриоты", "в отличие от космполитов-либералов", "открыто обвиняют олигархов в пренебрежении социальными нуждами населения". Мне непонятно восхищение автора подобным обвинением: ведь забота о социальных нуждах населения - это прерогатива государства, а не олигархов.
Автор, само собой разумеется, уверен, что первые два течения "не могут считаться ни патриотическими, ни национальными, поскольку подчиняют интересы России и ее суверенитет либо утопическим "общечеловеческим" интересам и ценностям (космополиты), либо вполне реальным имперским интересам правящей американской элиты (американисты)", и являются "анти-русскими", так как отказывают русскому ("великорусскому") народу в его национальных интересах, сводя их к этническому фольклору и национальному искусству". Автор снова повторяется по поводу как "общечеловеческих интересов" (перед этим он квалифицировал их "непригодными" для России, теперь - "утопическими"), так и русофобии правозащитников. И добавляет новое обвинение: будто бы они "подчиняют" интересы России "имперским интересам правящей американской элиты". Какой же силой надо обладать, чтобы подчинить интересы России интересам другого государства!
Эти два идеологических течения он обвиняет также в том, что они якобы "стремятся подорвать позиции Русской Православной Церкви, видя в ней духовную и цементирующую силу русской нации". Ох, не неспроста он вступился в защиту РПЦ: на сайте "Общественный Комитет За нравственное возрождение Отечества", (председатель Комитета протиерей А.Шаргунов, создан в 1994 г. инициативной группой духовенства и мирян Русской Православной Церкви и получил благословение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II) опубликованы две статьи автора: "Human Rights Watch как политический инструмент американской либеральной элиты" и "Кто платит, тот и заказывает музыку", переименованный в "Хорошо оплаченная защита своих прав" (там есть статьи и других авторов аналогичного содержания: "Криминальные группировки финансируют "правозащитников"", "Антиконституционные заявления правозащитников, призванных защищать не только права, но и право" и т.д. и т.д.). А вот сайте "libereya.ru " тоже появилась любопытная заметка под названием "России нужны другие правозащитники". В ней со ссылкой на сайт "Московские новости" сообщается, что "Русская православная церковь считает, что правозащитные движения в России должны возглавить новые люди", и приводится цитата из заявления главы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата: "Я с сожалением должен констатировать, что так называемое правозащитное движение в России себя скомпрометировало". Не берусь судить насчет правомочности (или уместности) вмешательства Церкви в мирские дела, но слышать с уст высокочтимого церковного служителя до боли знакомое "так называемое" - это слишком: Помните, как в свое время известных всему миру чешских путешественников (Й.Ганзелку и М.Зигмунда), осудивших ввод советских войск в Прагу, в советских газетах упоминали не иначе как "так называемые путешественники"?
"Американистам" досталось и отдельно: "...неприкрытая русофобия и презрение к русскому народу", "желание видеть Россию слабой в военном и экономическом отношении"" и даже стремление "разрушить российскую военную промышленность и науку". Как будто попала в сталинско-брежневские времена:
Хотела было в качестве утешения похвалить автора за, что, противореча самому себе, в разделе "Правозащитники и олигархи" он все же признает факт защиты правозащитниками идеи сильного государства в России (все-таки приведу эту цитату): "В своих статьях, в выступлениях на радио и на научных конференциях правозащитники-"космополиты" нередко заявляют, что они за "сильное государство" в России". Но, вот беда, он тут же поправляется: "Однако их конкретные действия свидетельствуют об обратном". Какие еще действия, помимо выступлений и написания статей, у них могут быть - не совсем представляю. Во всяком случае, автор этого не уточняет, но в качестве соломинки хватается всё за те же "взгляды" и "оценки" правозащитников: "Лакмусовой бумажкой, "проявляющей" взгляды правозащитников на роль и место государства в Российской Федерации, можут служить их оценка "противоборства" государства с т.н. "олигархами"".
Правозащитники защищают олигархов
Абсолютно ясно, что автор идет в ногу с властями, на дух не перенося олигархов и заодно правозащитников, позволяющих себе их защищать. Подвергая резкой критике письмо группы правозащитников, направленное на конференцию ОБСЕ с просьбой "рассмотреть вопрос о создании специальной комиссии ОБСЕ по ситуации с правами человека в России" в связи с тем, что "за все годы, прошедшие с начала демократических преобразований в России угроза правам человека как никогда велика", автор приводит из этого письма другую цитату, рисующую, в его понимании, "жуткую фантасмогорическую картину": "Есть все основания полагать, что "прокурорская" атака на крупный капитал, безусловно, будет повторена и умножена на иных уровнях, вплоть до самого малого бизнеса, до каждого гражданина страны, если его интересы пересекутся с интересами беззастенчивого силовика". Премного благодарна автору за прекрасную цитату, рисующую вовсе не "фантасмогорическую", а вполне реальную картину. Невдомек, очевидно, что каждый понимает по-своему.
Далее он приводит еще более прелестную цитату, на этот раз из интервью В.Абрамкина ("Эху Москвы"), которого, разумеется, критикует за то, что он защищает олигархов: "А чтобы было понятно, кого надо бояться, иронизирует автор, Абрамкин заключает: "Для вот такого государства, которое не может решать реальные социальные проблемы, крайне опасен сильный конкурент, противник, и они начинают его делать слабым. Чем он сильнее, чем он независимее, тем он больше вызывает раздражение, вот это страшно". Убейте меня, лучше не скажешь!
Правозащитники защищают право на самоопределение
В разделе "Советский Союз и Россия - "колониальные империи"" автор клеймит правозащитников за то, что они защищали и защищают сепаратистские движения в союзных и автономных республиках, попутно возмущаясь, что движения эти они называют "национально-освободительными", и одновременно упрекая, что "в то же время, русскому национальному движению правозащитники отказывали (и до сих пор отказывают) в праве считаться национально-освободительными и заклеймили его как националистическое и великодержавное". Что автор имеет в виду под "русским национально-освободительным движением" - непонятно (может, они от самих себя хотят освободиться).
Но, как ни в чем не бывало, продолжает: "Поэтому, когда во второй половине 80-х годов в союзных и автономных республиках возникли движения за культурно-экономическую автономию, а затем и за политическую независимость, то большинство российских правозащитников и "демократов", группировавшихся вокруг "Межрегиональной группы", поддержали эти движения". Почему же - "поэтому"? Не поэтому, а потому, что право на автономию, на политическую независимость и даже на самоопределение является незыблемым правом, зафиксированным Конституцией страны. В качестве примера в поддержку своих утверждений автор приводит не совсем удачно выбранные события: "Практически любые акции сепаратистских "Народных Фронтов" находили поддержку у "перестройщиков" - будь то в Тбилиси в апреле 1989 года, или в Вильнюсе в январе 1990 года" - упустив из виду тот значимый факт, что в Тбилиси и Вильнюсе российские танки давили за волеизлияние людей, выступивших как раз за те самые права.
Любопытно, что, ратуя за права русских именно как "культурно-этнической группы", автор обвиняет правозащитников в том, что они подменили принцип "права человека" принципом "права этнической группы": "Я полагаю, что именно сотрудничество с "национально-освободительными", по терминологии правозащитников и "демократов" движениями, сыграло свою роковую роль в том, что принцип "права человека" стал у правозащитников подменяться принципом "права этнической группы". "Примеры хорошо всем известны - фактическая поддержка западными и некоторыми российскими правозащитными организациями сепаратистских движений, руководимых криминальными организациями в Югославии (Косово) и России (Чечня)".
Нет, не стал подменяться: "права человека" и "права этнической группы" - это одно и то же. Можно подумать, что в "этнической группе" не могут быть люди, права которых нарушаются и нуждаются в защите. Автор просто "упустил", что правозащитники всегда и во все времена защищали права всех - независимо от того, русские они или иной национальности, или иной "этнической принадлежности", тем более что - не будем забывать - все они являлись гражданами одной страны. И вообще, мне думается, что, противопоставляя русских эстонцам, чеченцам или евреям, автор скатывается на опасный путь разжигания национальной розни и защиты национал-шовинистических воззрений.
Спорить по поводу того, являлись ли организации, руководившие сепаратистскими движениями в Косово, криминальными, не берусь, но никаким секретом не является тот факт, что освободительное движение в Чечне возглавляли представители законно избранного руководства Республики. Движение в Чечне сознательно называю освободительным (хотя именно это-то и не нравится автору), ибо сейчас население страны, измученное многолетней войной (развязанной не ими, а российскими властями) не "отделения" уже требует, а элементарного права на жизнь.
Однако автор обвинением в "подмене" не ограничивается. Со всей очевидностью это ему нужно было для плавного перехода к другому обвинению, вытекающему из первого: "Следованием принципу "прав этнической группы" объсняется и фактическое игнорирование российскими правозащитниками зверств, чинимых чеченскими и албанскими террористами в отношении русских и сербов, в то время как любые нарушения (в том числе и сфабрикованные) прав человека, совершенные русской и сербской стороной, предавались правозащитниками немедленной гласности и осуждению". Слава Богу, что это хоть позволило услышать из уст автора, что зверства были все-таки с обеих сторон. По поводу того, что немедленной гласности и осуждению предавались зверства, совершенные и той и другой стороной, сохранилось много документов и публицистических материалов. Просто надо приложить усилия, чтобы их найти и ознакомиться.
Комментировать же некоторые измышления автора, попахивающие антисемитизмом, честно говоря, мне даже не хочется: как-то неудобно и стыдно за автора. Ограничусь лишь одной цитатой, которую его ссылка на коммуниста Анпилова только украсила: "Любые же попытки поднять вопрос о причинах неравных социальных и экономических условий, а следовательно и неравных возможностях, в которых находятся русские по сравнению, скажем, с евреями, вызывает буквально истерию со стороны правозащитников и обвинения в "антисемитизме". Выступая в дискуссии по радио "Эхо Москвы" коммунист В.П. Анпилов заметил, что на факультете журналистики МГУ около 70% евреев, в то время как общая численность евреев в России не превышает 2%. Участвовавшая в дискуссии правозащитница Л.М. Алексеева ничего не нашла другого, как обвинить В.Н. Анпилова в антисемитизме: "Как Вам не стыдно!.. Дальше - "бей жидов, спасай Россию"?... А стерилизацию не надо проводить, чтобы по национальному?..." (Дискуссия на радио "Эхо Москвы, 14 мая, 2002 г").
Не берусь также комментировать многочисленные опусы автора, посвященные западным правозащитным фондам, оказывающим финансовую помощь российским правозащитным организациям. Конечно, можно было бы вести бесконечные споры о том, хорошо или плохо получать помощь с Запада для ведения правозащитной деятельности. В конце концов, как говорится, это - дело вкуса, я бы еще добавила - и обстоятельств. И ничего плохого в оказании и получении помощи не вижу (кстати, автор забывает, что финансовую помощь Россия получает и на государственном уровне). Лично я предпочла бы по мере возможности ограничиваться моральной поддержкой Запада. Но судить тех, кто получает финансовую помощь, не берусь, ибо не сомневаюсь в том, что они не имеют другого источника и что средства эти служат на благие дела. А главное, в отличие от автора, я абсолютно уверена, что правозащитники свои убеждения и принципы за полученные деньги менять не будут.
Вместо заключения
Никак не могу взять себе в толк, что же подвигло автора на написание таких "разоблачительных" статей. Заподозрить его в ностальгии по "застойным временам" никак не могу. Единственное, что могу предположить, - он просто разозлился на правозащитников за то, что они не признавали и не признают его диссидентом. Не признают по той простой причине, что практически никакого активного участия в правозащитном движении он и не принимал (зря только кается).
Похвастаться же ему нечем, кроме как своим участием в "сборе" материалов для "Хроники": "Автор этих строк в течение нескольких лет собирал и обрабатывал материалы для правозащитных неподцензурных изданий, таких как Хроника Текущих Событий, журнал "В" ("Вести"), некоторые из которых были положены в основу Документов Московской Хельсинкской группы. Он отвечает за правдивость и достоверность приведенных в документах фактов, однако, это обстоятельство не снимает с него политической ответственности за фактическое участие на стороне США в идеологической и пропагандистской войне с СССР". ).
Здесь он кается и кичится тем, что готов нести политическую ответственность. Я не знаю, как несут "политическую ответственность", но диссиденты за свою правозащитную деятельность несли уголовную ответственность. Если же он себя считает диссидентом, он - единственный, кто добровольно и публично признал факт антигосударственного характера своей правозащитной деятельности на стороне "враждебной" страны.
Что касается участия автора в "сборе" материалов для "Хроники", мне представляется, что это - явное преувеличение. Дело в том, что составители "Хроники", насколько мне известно, никогда никому не давали специальных поручений собирать информацию. Люди несли их сами, и информации было так много, что составители не успевали их обрабатывать. Это вовсе не умаляет заслуг и даже мужества людей, добровольно несших информацию о нарушениях прав человека. Просто это не является формой активного участия в диссидентском движении.
Но в случае с автором я обратила внимание на любопытную информацию автобиографического характера, которую почерпнула из его же статьи под названием "Встречи в Рязани (вокруг дела "Вудки")" (на сайте hro.org/editions/karta/nr1920/popov.htm):) "В феврале 1970 г. в Рязанском горсуде, через 7 месяцев после арестов членов группы ["Вудки"], состоялся суд. [:] В марте того же года я познакомился с правозащитником Борисом Ефимовым. Я ему рассказал о рязанском деле, назвал фамилии арестованных, полученные сроки и название книги Вудки. Эти сведения и были опубликованы в "Хронике текущих событий" n°12".
И далее: "Мы долго бродили с Женей по камышам в пойме Оки. Он мне все аккуратно рассказывал: и про свой обыск, и обыск на квартире родителей в Ряжске, про допросы в КГБ и детали суда. Сообщил имена адвокатов, судьи и прокурора. И хотя некоторые из сведений были и до и после встреч с Владимировым сообщены другими (например, Борисом Гиндисом), основная информация была представлена Евгением Владимировым. Так возник документ о рязанском процессе в "Хронике:" n°14. И автором его надо считать Евгения Владимирова".
Мне почему-то кажется, что вовсе неспроста он "свалил" авторство поданного им в "Хронику" материала на Владимирова. На эту мысль мне навеяла любопытная сноска к этой статье в конце текста: "Рязанское историко-просветительское и правозащитное общество "Мемориал" и редакция Российского исторического и правозащитного журнала "Карта" извещают всех заинтересованных лиц, что в результате шестилетнего журналистского расследования событий, связанных с т.н. "рязанско-саратовского-петрозаводской группой", установлено следующее:
- Члены рязанской группы Евгений Мартимонов и Семен Заславский были в результате спланированной ГБ провокации, необоснованно обвинены некоторыми участниками событий в предательстве. В результате в "Хронике текущих событий n°n°12-14 появилась искаженная информация о рязанской группе. К сожалению, эта информация продолжала перепечатываться со ссылкой на ХТС как в отечественных, таки в зарубежных средствах массовой информации и исследовательских работах.
- Журнал "Карта" ответственно заявляет, что ретрансляция подобной информации, опровергнутой в результате тщательного независимого расследования, будет, по существу, являться распространением клеветы".
В упомянутой почти автобиографической статье (как и во всех других писаниях) автор стыдливо умалчивает факт своего участия в Группе "Доверие" (полное название - "Группа за установление доверия между СССР и США", позже переименована на "Группу за установление доверия между Востоком и Западом"). Возможно, что умалчивает сознательно. Дело в том, что члены этой Группы обычно держались особняком от диссидентов и практически никогда не подписывали писем протеста против их репрессий. Поэтому с очень большой натяжкой можно назвать это участием в правозащитном движении. В Москве даже упорно ходили слухи, что Группа создана с единственной целью - эмиграции.
Для справки. На сайте Мемориала (www.memo.ru/history/diss/books/alexeewa/Chapter16e.htm) об этой группе есть такая информация: "4 июня 1982 г. в Москве возникла открытая общественная группа - Группа за установление доверия между СССР и США. Эту группу создали 11 советских граждан, в большинстве - отказники. Цели группы совпадают с целями многомиллионного движения на Западе за мир". А на сайте www.nasledie.ru есть дополнительная информация: "В 1987 г. начинается новый этап деятельности Группы. 6 июня 1987 г. оглашена "Декларация принципов" независимого мирного движения в СССР. [:] В декабре 1987 г. в московской группе "Доверие" произошел раскол. Супруги Кривовы, выступавшие за более умеренную программу деятельности группы, образовали отдельную группу, которая, однако, распалась после их эмиграции в октябре 1988 г. Всего в группе 20 человек".]
Ничего плохого в целях участников Группы не вижу, но не рассматриваю их деятельность как активное участие в диссидентском движении.
И в завершение мне остается лишь пожелать автору хорошенько призадуматься над состряпанным им "анализом" правозащитного движения. А все точки расставит уже сама История.
Редакцию журнала интересует Ваше мнение об этой статье, которое Вы можете выссказать на Форуме Виктора Сорокина
Соня СОРОКИНА (Франция),
участница правозащитного движения, к.э.н.
август 2004 Обсудить на форуме >>
