В дни моей бурной молодости не сразу и не вдруг выбрал я свою профессию. И не ради романтики, и не "потому, что", а вот взял и выбрал - решил стать моряком! Не просто моряком, а механиком, инженером! Без особых проблем поступил в КТИ (Калининградский технический институт), окончил его, и вот - я уже инженер-механик на новейшем транспортном рефрижераторе "Уральские горы", построенном в Гётеборге (Швеция). Только что приняли судно от судостроителей, отгуляли, отпраздновали. Подняли Флаг нашей Родины, простились с нашими шведскими друзьями и подругами и - "Полный вперёд!" Домой! В Калининград!
Начальник нашего пароходства сообщил радиограммой, что встречать нас будут торжественно, с оркестром! Лучший корабль, лучший экипаж, лучший капитан! Да и сам я не лыком шит - молодой специалист! От гордости за всё это - грудь колесом! И не только у меня, но и у всех, начиная от капитана до матросов и поваров! И действительно, гордиться есть чем. До сих пор на судах рыбопромыслового транспортного флота не было таких скоростей - 18 узлов! Техника на уровне лучших мировых стандартов: приборы, оборудование на мостике, в машинном отделении, в радиорубке, отделка кают, салонов, сауна, бассейн – всё высший класс! На ходовых испытаниях экипаж изучил все приборы и механизмы, капитан со своими помощниками-штурманами освоили дистанционное управление работой главного двигателя. Прямо с капитанского мостика через видеокамеры, установленные в самых ответственных точках корабля, на мониторе можно наблюдать за работой экипажа. Выносные пульты этого устройства имелись в ЦПУ (центральный пост управления) в машинном отделении, в каюте капитана, в каюте стармеха. Единственный маленький, почти незаметный неприятный штрих на фоне блестящего западного великолепия - массивные, тяжелые трубки телефонов для внутренней связи на мостике и в ЦПУ. При утверждении проекта наши военные настояли на установке этих индукционных аппаратов советского изобретения, поскольку они работали независимо от судовых источников питания и обеспечивали надёжную связь мостика с машиной в любых условиях. (На случай войны все суда переходили в резерв ВМФ). Но, как сказали нам шведы:
- Наша техника надёжная, не подведет. Эти неуклюжие телефоны вам не понадобятся.
И действительно, на ходовых испытаниях не было ни одного отказа автоматики. Капитану это так понравилось, что он сразу заявил старшему механику:
- Ну, Дед, теперь для тебя не жизнь - малина! Забираю управление машиной на мостик! Отдыхай!
От Гётеборга до Балтийска при нашей скорости переход занял меньше суток. На рейде Балтийска на борт к нам поднялся лоцман, - три часа перехода по морскому каналу. Прибытие в рыбный порт Калининграда рассчитали так, чтобы подойти к обеду, чтобы начальство, представители райкома, обкома, пресса, оркестр, встречающие успели занять соответствующие места, чтобы всё было красиво и солидно.
Хотя управление ГД (главным двигателем) по требованию капитана было переключено на мостик, стармех и электромеханик по старой, годами въевшейся в сознание привычке, спустились в ЦПУ, чтобы в случае необходимости быть "в нужное время на нужном месте". Непривычно всё это... И как-то тревожно на душе... То ли дело раньше: капитан дает команды машинным телеграфом, Дед - на реверсах! Всё спокойно, чётко, никаких сомнений. А тут - такое чувство, словно тебе рюмку налили, но выпить не дают... Дед нервничает. Чтобы занять руки, переключает изображение на экране монитора то на одну видеокамеру, то на другую. Начинает вдруг объяснять мне и электромеханику то, что мы видим на экране монитора через видеокамеру, расположенную на баке: вдали показался причал, на котором толпа встречающих. Ярко, нарядно одетые женщины, дети, солидные начальники, цветы, на солнце сияют горячей медью трубы оркестра, через усилитель доносятся бравурные марши.

- Наш капитан любит лихо швартоваться! - комментирует Дед, - "Полный вперёд!" - "Полный назад!" - и судно стоит у причала не шелохнувшись, с точностью до сантиметра! Вот это - морской глаз! Алмаз!
Но мне, не очень опытному моряку, чувствуется что-то не совсем натуральное в излишне бодром голосе старшего механика. Да и причал очень уж быстро приближается... Вдруг Дед обратил внимание, что указатель системы дистанционного управления ГД переместился на "Стоп", потом на "Полный назад", а ГД остался в положении "Стоп" - не сработала автоматика запуска на задний ход. Прямой циркулярной связи "Мостик - ЦПУ" через микрофон на нашем судне не было - оставался только неуклюжий телефон военного образца. Переключив экран монитора на капитанский мостик, увидели, что капитан лихорадочно дёргает трубку этого телефона, которым раньше никогда не пользовался, надеясь на шведскую технику. Забыл капитан в горячке, что трубку телефона надо сначала сдвинуть вверх, а потом уже можно снять её и давать команду в машину. Даже ногой упёрся в пульт, чуть не с потрохами пытаясь вырвать трубку телефона, чтобы крикнуть в машину:
- Полный назад! Дед! Спасай!
Дед понял весь трагизм ситуации и сам бросился к реверсу ГД. Пока главный двигатель медленно набирал обороты заднего хода, электромеханик переключил экран монитора на носовую видеокамеру, и мы с ним увидели, что наш красавец-корабль стремительно надвигается на причал. Встречающие на причале вдруг поняли, что ситуация развивается не по сценарию, что скоро начнется авария, переходящая в трагедию. Первыми завизжали и бросились врассыпную женщины и дети. За ними, побросав трубы, литавры, барабаны, рванули изо всех сил оркестранты, пресса, работники райкома, обкома, профкома, какой-то адмирал в парадной форме, какой-то генерал... Дольше всех сохранял мужество и выдержку начальник пароходства, пытаясь приказать кораблю и его капитану:
- Назад! Полный назад!… Что же ты делаешь, Славик!… Сволочь! Скотина! В матросы разжалую!
Но, наконец, и у него нервы не выдержали - подобрав полы форменного пальто (по регалиям - нашивкам на рукавах он приравнивался к вице-адмиралу), рванул так, что даже фуражка с адмиральским золотым шитьем на огромном козырьке слетела с головы и покатилась по заснеженном причалу, подгоняемая морозным ветром среди сияющих на снегу труб оркестра, растоптанных цветов и всякой дребедени, которую роняли убегающие участники несостоявшегося праздника. В это время "Уральские горы" всеми своими двадцатью тысячами тонн на приличной скорости врезались в причал, разрушив около двадцати метров пирса, разворотив форштевень и борт так, что в дыру, наверное, свободно мог въехать железнодорожный вагон.
Капитан "отделался" строгим выговором - во всём оказались виноваты проклятые капиталисты! Наш, теперь уже почти новый транспорт снова пошёл в шведский порт Гётеборг и простоял на ремонте три месяца.