Однажды Петр Горбушкин посмотрелся в зеркало и сказал сам себе: "Ё-моё!.." Худой, глаза злые, щеки небритые. Видон какой-то затропезный. Тогда решил Горбушкин побриться, причесаться, одеться по-приличному... А заодно и в театр сходить. Над культуркой, так сказать, поработать.
В тот вечер в постановке некоего режиссера известного режиссера шла пьеса "Гамлет". Классика, одним словом.
Горбушкин разделся в гардеробе, как настоящий театрал, еще раз причесался перед огромным, в рост человека, зеркалом, и отправился в зал. Сел на лучшее место в первом ряду, достал кулек с кукурузными палочками и приготовился внимать зрелищу.
Вокруг Горбушкина все поначалу скрипело, шаркало, шелестело и жужжало. Но вдруг все стихло. Занавес распахнулся. Лучи прожекторов ударили по сцене мощным залпом. Заиграла тихая, но напряженная музыка.
Гордо и величественно, как и подобает главному герою, на сцену вышел Гамлет совершенно - нестройное "хи-хи" в зале - голый. За ним появилась совершенно голая Офелия (Горбушкин аж немного вспотел). Далее вышли Клавдий и Гертруда (ничего еще бабенка) тоже в чем мать родила. Длинными балетнообразными скачками из-за кулис выскочил Лаэрт. Из одежды на нем - ничего. Розенкранц и Гильденстерн явились обмотанные вокруг шей одним пышным фиолетовым боа, как сиамские близнецы, только голые. И все остальные персонажи также предстали перед зрителем в полном ниглиже. Один Полоний был в кружевных трусиках - народный артист все-таки. Впрочем, его по сюжету быстро убивают.
Актеры выстроились на краю сцены в один ряд, плотно прижались друг к другу плечами и замерли. Немая сцена (это у Гоголя позаимствовано). В зале тоже - ни гу-гу.
Гамлет, стараясь, чтобы его жест был не сильно заметен, толкнул локтем Офелию в бок.
- Чё надо? - растерянно прошептала Офелия.
- Текст, блин, давай... нимфа хренова, - зашипел Гамлет.
- А, ну, да, - спохватилась Офелия и, набрав в плоскую грудь побольше воздуха, отрапортовала. - Быть иль не быть! - и смущенно добавила. - Вот...

После этого все действующие лица, как по команде, повернулись кругом и начали удаляться вглубь сцены приставным шагом.
"Сто целковых отвалил, чтобы чьи-то голые задницы рассматривать! Как вам это понравится? Раз я билет купил, так ты мне театр покажи. А этого добра я и в жизни насмотрелся".
С такими приблизительно мыслями Горбушкин, не дожидаясь окончания первого акта, встал и направился к выходу. Домой он пошел не сразу, а решил нахлынувшие на него эмоции пивком разбавить. Заглянул в буфет, а в буфете его встречают две пышнотелые голые буфетчицы. Горбушкину пива сразу перехотелось, и он поспешил в гардероб. А в гардеробе - голая гардеробщица. Старущенция лет под семьдесят три - и туда же.
- Мать! - удивленно воскликнул Горбушкин. - Ну ты-то чего?
- Дык, ить, милок, у нас театр начинается с вешалки, - отвечает гардеробщица.
- Понятно, - сказал Горбушкин, быстро надел пальто и бросился вон, едва не сбив с ног голую контролершу при входе.
Поймав такси, Горбушкин обнаружил за рулем голого таксиста.
- Улица Аркадия Гайдара, - сконфуженно пробурчал Горбушкин, усаживаясь на заднее сиденье.
- Вообще-то, Гайдар - это не настоящая фамилия, - сказал таксист, вероятно желая показать, что и среди таксистов водятся эрудиты. - Настоящая фамилия у Гайдара, знаешь, какая была? Голиков.
Горбушкин решил, что начинает потихоньку сходить с ума.
Дома Горбушкин долго не решался включить телевизор. Должны были передавать финальный матч Лиги чемпионов по футболу. А вдруг все футболисты на поле - голые?
"А-а, была, не была", - решил Горбушкин и телевизор все-таки включил".
Футбола почему-то не было. Передавали обращение президента к народу. Президент был... в темносинем пиджаке, в белой рубашке и в галстуке.
- Народ! - сказал президент. - Время сейчас такое. Трудное. Все голые. Актеры...вахтеры... таксисты. Я вот перед вами сижу только выше пояса одетый, потому что меня по телевизору показывают. А ниже пояса я тоже, того... без штанов.
Вдруг, то ли оператор зазевался, то ли еще какой технический брак произошел, президента - бац - и ниже пояса показали. А он в штанах.
Горбушкин иронически усмехнулся и про себя подумал: "Вся политика - брехня. Только искусство может быть правдивым!"


Самоцвет Угрюмов (Андрей Кравченко)

Представьте, вот он - Самоцвет Угрюмов (Кравченко Андрей)
Референдум Угрюмова: fox.ivlim.ru/docs/referendum.html