Виктор Сорокин

Заибанские страдания

Предисловие к первой несамиздатской публикации.
Поводом для написания этой небольшой повести послужила высылка из страны Александра Зиновьева, с которым три года мы работали (без активного общения) в Институте философии АН (в соседних секторах: он, известный, занимался нелинейной логикой, я, безвестный, - социологией науки) и который писал свои сатирические книги в логически близком мне стиле. Намеренно подражая Зиновьеву, текст я также оформил в стиле "Зияющих высот". Разумеется, в повести я пытался протащить свои мировоззренческие идеи.


ДОПРОС

У Истопника, друга Сороки, на обыске взяли "Любанские страдания".
- Кто автор, спросил Следователь.
- Ха, не знаю!
- Но тут же ведь написано: СОРОКА!
- Вижу, но кто автор не знаю.
Стреляным уже был Истопник. Два года назад так же вот было. Взяли у Истопника журнал.
- Кто редактор, спросил Следователь.
- Там же написано: Ворона.
На суде Вороны показания Истопника, который Ворону и в глаза не видел, были признаны достаточным показанием. И ушел Ворона на губу...

ПРАВО

Ибанское право не имеет аналогов в истории цивилизации. Особенная часть в главе "Государственные преступления" Уголовного кодекса Ибанска (УКИ) содержит одну единственную статью:
"Потребление кислорода а равно выделение углекислого газа наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет со ссылкой от двух до пяти лет или без ссылки.
Те же действия, совершенные с целью подрыва изменного строя, наказываются лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества".
Цель подрыва устанавливается, разумеется, губёным сотрутником.
- Выходит, у нас в стране все преступники, воскликнул Лаборант.
- А ты что думал, воскликнул Истопник. Это очень удобно: хватай кого хочешь.
- Так почему бы им весь нарот не упрятать в Малую зону, спросил Лаборант.
- Во-первых, это излишне, объяснил Кибернетик, ибо Заибан и его шатья создали такую систему общественно-экономических отношений, в которой ни один человек не может существовать не нарушая законов. И без Статьи в этой стране все поголовно по крайней мере воры, взяточники и спекулянты. Без воровства и спекуляции никто не может обеспечить себе элементарный прожиточный минимум, потому что 99% товаров и услуг он может приобрести только за взятку либо у спекулянтов. Хочешь заработать - соверши преступление, хочешь купить - соверши преступление, хочешь продать - соверши преступление. Братия тебе всё великодушно простит, на все закроет глаза, - лишь бы не выходил за пределы скотских интересов, не совал свой нос куда не следует. (Героизм отщепенцев состоит уже в том, что они пытаются соблюдать путь бесчеловечный, но закон.) И каждый Ибанов шкурой чувствует, что оплеван с ног до головы, а с другой стороны, осознаёт, что рыльце у него в пушку, и потому никогда не осмелится восстать против деморализующего правопорядка. А это главное. Во-вторых, как показала эра Хозяина, всех на губу - невыгодно экономически. А потом, если всех, то рано или поздно и самих себя. А им этого не хочется очень.
- Да, но почему же нарот-то не возмущается, если Статья всех считает преступниками, не унимался Лаборант.
- Ибанцы, как справедливо говорит Заибан, есть особая общность людей, ибо они не ведают о законе. И не потому, что УКИ является секретным документом и в магазине его не достать, а потому, что они в принципе не хотят его знать, ибо боятся, что узнав о Статье, они начнут выделять уже с целью подрыва, а это пахнет вышкой и ведет к еще большему выделению. Будучи же в неведении, они могут рассчитывать максимум на 12 лет, причем довольно редко. И пока монета не выпала решеткой, ибанцы могут спокойно нарушать все неведомые им законы - воровать, спекулировать, хулиганить, насиловать, мародерствовать. За грабеж и бандитизм журят, однако не так уж чтобы очень. Годика на три - для обмена опытом, чтобы в следующий раз был аккуратней.
- Похоже, что так, поддержал Кибернетика Истопник. Видно, поэтому ибанцы так щепетильно охраняют свой статус несведущих.
- Ну а что же мнe делать, если я не хочу на губу, спросил Лаборант.
- Ибанский нарот представляет собой антиобщество, продолжал Кибернетик, ибо он подчиняется закону возрастания энтропии. Здесь человек имеет право только на ухудшение условий. Сесть на губу - пожалуйста, не сесть - это уже не его забота. Существует план, разнарядка, наконец у каждого есть свой душеприказчик, который решает: судить или помиловать.
- Выходит, в этой стране никому не дано распоряжаться своей судьбой, наседал Лаборант.
- Нет, почему же, ибанская система хоть и громоздка, но примитивна и ограничена. Поэтому даже средний интеллект выходит за пределы ее полномочий. Ибанизм алогичен лишь при поверхностном взгляде. На самом же деле его абсурдность подчиняется логике, хотя и специфичной. Клеветник это усек и написал книжку про Ибамск и его тварищей. Конечно, заибанская братия в тварищах узнала себя. Узнать-то узнала, но открыто признаться в том постеснялась и бросилась на поиски мер. Посадить Клеветника на губу - так он опорочит идеологию самых прогрессивных в мире уголовников, в психушку - никто не поверит: и самого Клеветника, и его книжку весь мир уже знает, казнить - значит вызвать к трудам Клеветника всеибанский интерес и породить еще одного кумира-жертвенника. Последовало: выпереть. А он только того и хотел, ибо пребывание в этой стране считал для себя бессмысленным самоубийством. Таким образом, Клеветник вполне успешно управлял ибанской системой - подобно тому, как извозчик управляет лошадью. Он рассчитал, каким должен быть вход в систему, чтобы достичь вполне определенного выхода.
- Да, сказал Истопник, для себя лично он этот выход нашел. Но как жить нам? Клеветник оставил нас со своим Ибамском у разбитого корыта. Он подарил нам сатирическую отдушину и смылся. И как бы ни была талантлива его книжонка, она уже мертва. Будь он здесь, он продолжил бы препарирование ибамизма и его ирония дала бы нам силы выживать. Там же проблемы Ибамска не будут восприниматься им так остро, и с прежней эмоциональностью Клеветник писать уже не сможет. Но ибамизм - это не только ирония и сатира, но и единственно возможный метод изучения ибанизма. В наших условиях, конечно. Так что я считаю себя обворованным применением к Клеветнику высшей меры социальной самозащиты.
- Так возьми да и последуй его примеру, если ты такой умник, сказал Лаборант.
- Не имею права, сказал Истопник. Это плагиатом пахнет и потому аморально.
- Я с тобой не согласен, возразил Кибернетик. Ты верно заметил, что ибамизм это наука об ибанизме. И не может быть зазорным использование метода предшественника. Тем более, что ты его ученик - я не раз видел тебя на его семинарах на Пустыре. Так что тебе и карты в руки.
- Откройте окно! Здесь душно, сказал вошедший Сотрудник.

НАХОДКА

На Пасху Кибернетик пошел на могилу Страдальца, который погиб при исполнении навязанной ему кинороли. Под увядающим букетом он увидел нечто, завернутое в газету. Кибернетик вытащил сверток; в нем оказалась рукопись; называлась она "Социокибернетика". Автором значился некто Веге, а начиналась она таким обращением:
"Дорогие собратья из тридцатого или даже из трехсотого века - все те, кто живет вне времени!
Только маловероятная надежда на то, что мои интеллектуальные и духовные достижения явятся кирпичиком в нашем общем вечном строительстве Совершенства, дает силы жить в этих иррациональных обстоятельствах - на необитаемом острове времени. А необитаем остров просто безнадежно: за двадцать лет поисков среди четырех миллиардов разумных животных не удалось отыскать никого, для кого идея совершенного человека была бы доминирующей. В какой-то мере эта тема интересовала Бориса Бруцкуса и Александра Грина. И я иду дальше. Веге, Ибанск, ХХ век".
Любопытно, подумал Кибернетик, и стал читать:

НАЧАЛО НАЧАЛ
В каждый момент времени человек как больше, чем животное, начинается со своего сознания. Без сознания небиологические цели не появляются. От качества сознания зависят качество и содержание целей, а от целей зависят средства, в том числе и само сознание. Однако до сегодняшнего дня никто не понял значение этого цикла и не попытался в него войти: каждый человек считает свое сознание, в значительной мере предопределенное генетикой и лишь слегка подправленное родителями в первые два-три года жизни, совершенным и не подлежащим никакой критике. Но кто рискнет утверждать, что сознание (механизм мышления) трехлетнего ребенка совершенно и истинно? Тем не менее позже именно в это сознание человек будет погружать самые разные новые для него знания. Налицо поразительный факт: самые глубокомысленные рассуждения даже Нобелевского лауреата на самом важном управленческом этапе обслуживаются... примитивным детским сознанием. И только наша собственная примитивность не позволяет нам ужаснуться примитивностью поведения всех членов общества на всех его уровнях. Возможно, первым, кто попытался вырваться из собственной примитивности, был Александр Грибоедов. Кончилось это, как известно, трагично...

РЕВИЗИЯ СОЗНАНИЯ
С изобретением ЭВМ появилась возможность приблизиться к пониманию логического механизма сознания. Решение этой задачи существенно облегчится, если мы ответим на вопрос: чем определяются и чем могут определяться разные сознания? Если вы наберете большую статистику случаев, когда собеседники не понимают друг друга, то легко заметите, что причина этого обычно кроется не в разных логиках (как ни странно, но и без специальной подготовки люди прекрасно усваивают формальную логику), а прежде всего в разных словарях, т.е. в разном содержании используемых слов.
Вторая довольно частая причина разнопонимания - разные ценности, т.е. исходные аксиомы. Если первая причина в результате длительного общения может быть в принципе устранена, то вторая почти неустранима. Замена человеком своей системы ценностей означает замену своего "Я". Операция эта хоть и простая, но практически никто ее не производит из-за ненужности: разумное животное это такое животное, которое с пеленок считает себя абсолютным совершенством, центром Вселенной, а совершенное, очевидно, ни в каком изменении не нуждается. Система ценностей данного человека может оказаться какой угодно - человечной или бесчеловечной, но в любом случае она, как ошейник, навязывается человеку извне. И потому никто из нормальных людей ни за что не может нести никакой ответственности. Ответственность за свои поступки может нести лишь тот, кто свою систему ценностей выбрал сам. Но о таких выродках мне ничего не известно...

СРЕДА

По средам ибанский сброд отщепенцев тянулся к Кибернетику. Это было одно из немногих мест в Ибанск, где можно было без опаски доноса вволю наклеветаться. Конечно, квартира Кибернетика со всех сторон просматривалась и прослушивалась, но поскольку хозяин не участвовал в общественных акциях, его терпели. Сегодня Кибернетик изложил точку зрения Веге на язык.
- Я считаю, сказал Поэт, для литературного работника это не может представить практического интереса, поскольку только искусство может адекватно и всесторонне отобразить жизнь. Научное слово несоизмеримо беднее художественного.
- Скажи тогда, защищался Кибернетик, а нужно ли художнику изучать физику, биологию, математику, социологию и т.д.? Как, не зная хотя бы основ этих наук, качественно отобразить хоть какой-то аспект современной жизни, которая буквально насыщена науками и наукообразными формами деятельности?
- Да, конечно, быть знакомым со всеми этими вещами художнику нужно, сказал Поэт, но эти знания не могут влиять на сам процесс художественного творчества, потому что строгое мышление чуждо этому процессу. Художник воспринимает жизнь чувственно, а не формально.
- Ну хорошо, говорит Кибернетик, допустим, вот ты как художник воспринимаешь следующую картину: несколько хулиганов садистски издеваются над женщиной, про которую говорят и пишут, что она гуманист и борец за справедливость. Какие чувства возникнут в тебе в тот момент?
- Очевидно, сочувствие и сострадание к женщине и отвращение к хулиганам, говорит Поэт.
- Так. А теперь допустим, что из весьма достоверных источников, которым ты полностью доверяешь, поступила сухая формальная информация: те "хулиганы" - бывшие заключенные детской колонии, а та "гуманистка" - надзиратель этой самой колонии, где она когда-то осуществляла зверские пытки над этими "хулиганами". Изменится ли твое чувственное восприятие первоначальной ситуации?
- Конечно, говорит Поэт. Но к чему ты клонишь?
- А к тому, говорит Кибернетик, если ты в своем творчестве пользуешься лживым языком, то твои эмоции ложны, следовательно, искусство твое ломаного гроша не стоит. Это во-первых, а во-вторых, ты же не только работник слова, но и просто человек, элемент социальной среды, и ты обязан помимо эстетического восприятия иметь хотя бы элементарное знание действительности. И потом, материя поэзии состоит не только из ритмов и звуков. Если твои слова, хотя бы и в сверхмодернистской поэзии, не будут насыщены содержанием, то ее с успехом может заменить там-там и, может быть, выполнит роль куда лучше. Но это все пустяки по сравнению с самым главным. Клеветник показал полную бесчеловечность и абсурдность как самого ибанизма, так и ибанского языка во всех их точках. Поэтому, если вы находитесь строго в рамках ибанского языка и с соблюдением законов логики пытаетесь критически переосмыслить какой-нибудь кусок ибанской жизни, вы с неизбежностью придете к официальным ибанским результатам. А если вы нарушите строгость мысли, то получите такую мешанину ибанизма с антиибанизмом (т.е. со всем остальным), что из этой теории можно делать какие угодно выводы. И это не случайно: регенерация области, вырванной из жизненной системы, происходит под управлением общего гена системы. Оторвите у ящерицы хвост, и через некоторое время вырастет новый, и не коровий или мартышечий, но именно ящеричий. Как показали новейшие исследования в биологии, если хвосту создать благоприятные условия, то из него может вырасти оторванная от него ящерица, но никак, заметим, не корова или мартышка. Из этого следует, что освободить систему от ее существенных пороков может только уничтожение системы или ее гена. А геном общественной системы является язык ее общества. Катастрофически испорченный язык излечить уже нельзя. Его необходимо напрочь отвергнуть и на его место поставить другой.
- А как узнать, испорчен язык или нет, спросил Поэт.
- Если язык допускает, чтобы зло называлось добром, а добро злом, этот язык испорчен необратимо.
- Но если мы назовем вещи другими словами, разве от этого что-нибудь изменится, спросил Поэт.
- Изменится, да еще как! Скажите любимой девушке, что отныне вы будете называть ее "ласковым" словечком "мерзавка"...

ГЛАВНОЕ ПРАВО
На каком низком уровне находится сознание современного человека, видно из его понимания первостепенного естественного права. Я не говорю об Ибанске, где любое декларированное государством право имеет все признаки обязанности (попробуйте, например, не воспользоваться "правом" на труд!..). Но и у них человек наделяется какими-то правами лишь в том случае, если он отказывается от своего главного желания - быть независимым, самостоятельным. Никакие конституции не позволяют человеку превратить это главное желание в право. И потому любое государство рассматривает личность как в той или иной степени свою собственность, за что личности даруется право на жизнь - покойники государству не нужны. Государственных властителей понять можно. Но почему до сих пор никто не сформулировал главное естественное право человека: со дня совершеннолетия и обеспечения минимальными жизненными условиями человек принадлежит самому себе, и до тех пор, пока он не нарушает свободу других граждан и не наносит ущерб окружающей среде, он не может быть подвергнут никем и никакому принуждению? После этого разговоры о праве на жизнь, труд, эмиграцию и т.д. являются излишними. Ни хочешь жить - умирай, не хочешь работать - бездельничай, не хочешь жить в своей стране - бери билет и катись на все четыре стороны...

В ЛАБОРАТОРИИ

Утром секскретарша Заведующего принесла Сотрупнику криминальную рукопись на идеологическую экспертизу.
Ишь чего захотел, подумал Сотрупник, собой распоряжаться! Ха-ха! Это все буржуазный индивидуализьм. Кто тебя шрапнелью кормит, а? Мы! Так и думай, как положено. Звякнул телефон.
- Ах, Ибанелличка! Где шеф-то? У Заведующего. Сквознячок, говоришь, ну так я через полчасика загляну, погреемся.
- В дверях опять появилась секскретарша: Звонили оттуда. Всем срочно на картошку. Пять минут на сборы. Проходя мимо кебинета Заведующего Сотрупник услышал: Зря ломаешься, твоего Сотрупника в Подибанск, на две недели. В общем, жди вечером.
Сотрупник позвонил жене и приказал собрать вещи.

СУД

- Что нам делать с этим сопляком, спросили подчиненные Сотрудника.
- Бросьте жребий. Бросили, выпало тунеядство.
- Так он же работает, сказали подчиненные.
- Уволить, приказал Сотрудник.
Назвать место работы Отщепенец отказался. Устроили слежку. Узнали. Уволили. Отдали под суд. На суде выяснилось, что Отщепенец работал еще за жену. Добавили за использование подставных лиц. В последнем слове Отщепенец сказал:
- Я благодарен суду за то, что меня не обвиняют в покушении на Учителя и в изнасиловании Мудреца.

ПРОПИСКА

- Я родился в Ибанске, рассказывал Истопник. Во время войны мать эвакуировалась в Заибанье. Однажды иноземцы ворвались в деревню и конфисковали всех кур, за что деревне дали статус временно оккупированной. Поэтому в Ибанск нам с матерью возвратиться не позволили как потенциальным врагам. Уехали в Ааанск. После поступления в Институт возвратился в Ибанск. Получил место в общежитии. С будущей женой познакомился в магазине - она приезжала из Заибанья в Ибанск за протухтами, которыми Ибанск обеспечивался из Заибанья. Расписались. Хотел прописать жену по месту моей постоянной прописки в Ааанске. Оказалось, нельзя - так как я там уже не прописан. "Что же делать", спросил я Заведующего. "Как что? Выписывайся из Ибанска, прописывайся в Ааанске, прописывай там жену, выписывайся из Ааанска и снова прописывайся в Ибанске". Так и я сделал. Потратил полгода. После Института меня распределили в Приибанск. Когда экономика резко поднялась и приперла меня к потолку, я спрятал диплом и устроился в Ибанске на Завод Измученных Лимитчиков. Через год удалось перекочевать дворником в ЖЭК. Потянулись трудовые ибанские блудни. Нормы на уборку были такими, что я еле справлялся с помощью жены и матери. Но это полбеды. Оказалось, что в обязанности дворника также входит копать, сеять, косить, собирать металлолом, макулатуру и пищевые отходы, работать на ООН и Общество Беременных Жен Отставных Работников Аппарата (ОБЖОРА), шесть раз в неделю ходить на семинары по философии мраксизма, распространять портреты Заибана и его братии и т.д. и т.п. И все запланировано. А в этом случае, как вы знаете, отступление есть преступление. Но как, например, выполнить план по пищевым отходам, если жрать нечего? Украсть не украдешь - протухты - стратегический продукт, охраняемый в соответствии. Шрапнель в столовой, конечно, остается, но повару своих свиней кормить надо. Вот и изворачиваешься: то чернил в шрапнель выльешь, то битого стекла подсыплешь. Свою скотину повар этой дрянью кормить не станет, а государственную можно - всё лучше, чем дровами. С металлоломом полегче. Оставили связисты на улице телефонный кабель, а мы уже на подхвате - сразу недельный план выполнили. С макулатурой сложнее. Нарот теперь не дурак пошел - сам собирает. У дворника же один выход - книжный магазин. Но хотя труды Заибана и Теоретика продаются с пятикратной скидкой - ползарплаты отдай. И черт с ней, можно было бы и на ползарплаты сводить концы с концами, но некогда. После философии мы должны обходить все квартиры и подслушивать и подсматривать. Но больше всего хлопот доставляет ОБЖОРА: они блюли за каждым моим шагом, писали жалобы, требовали доделать, дочистить, отнести, принести, а по воскресеньям еще и развлекать. Не выдержал я и перешел в истопники. Тоже по лимиту. Отпуск как у Заибана - шесть месяцев, жратву по лесам собираю. Так что жить можно.

ВТОРОЕ ПРАВО
Главное право косвенно содержит в себе множество других прав. Оно дает человеку по меньшей мере точку опоры в виде натурального хозяйства или эмиграции. Понятно, человеку этого мало, да он и способен на гораздо большее. Если теперь мы уясним, какое первое действие необходимо человеку для реализации себя как личности, то мы выявим и следующее естественное право человека. Выходить за пределы своего жизненного пространства человеку необходимо для взаимодействия - чаще всего трудового - с другими людьми. А любой труд предполагает цель и, следовательно, план. А для составления плана, в первую очередь, необходимо располагать информацией. Любой труд, любой контакт начинается с информации. Отсюда вторым естественным правом человека является право получения и распространения информации в полном объеме взаимодействия с партнерами. Того, у кого это право нарушено, можно легко эксплуатировать. Поэтому диктаторские режимы создают индустрию лжи. Но именно это на стадии развитого тоталитаризма ведет систему к краху, ибо современная экономика рушится под действием постоянной дезинформации.

СРЕДА

- Скажи, а как узнать, ибанизм - это тоталитарная система или нет? Ведь и Заибан, и братия, и вся пресса твердят, что социстский строй самый лучший. Как узнать, где лучше, у нас или у них, если и мы, и они себя хвалят, а другого ругают, спросил Физик.
- Очень просто, ответил Кибернетик, тоталитаризм там, где граждане лишены естественных прав.
- Но братия говорит, что у нас с правами все в порядке.
- У братии, может быть, и в порядке. А ты взял бы да и махнул бы куда-нибудь за кордон, посмотреть, как они там загнивают.
- Да кто же меня отпустит, удивился Физик.
- Вот потому и не отпустит, что ты раб. А главное потому, что боятся - как потом они будут убеждать тебя в своей правде?
- А нельзя ли установить истину, не выезжая, спросил Физик.
- Можно, если ты получишь информацию от человека, который там побывал и который не побоится сказать тебе правду.
- Нет, моих друзей не выпускают.
- Тогда сходи к Заибану и проверь его кредит-дебет...

ДЕФИЦИТ

В январе в Ларьке показывали стриптиз: каждый день оголялось по одной полке, начиная сверху. С учетом острого момента цена на завтрак туриста поднялась вдвое. Из чего его изготовляли, не знал никто. Писали: из рыбы. Цех находился под сортиром. "Завтрак" был единственным товаром, на который спрос был равен предложению, когда оно было. В феврале его не стало, и цена упала вдвое - только за стриптиз. В марте Ларек был закрыт. Бормотуха продавалась круглосуточно, за исключением рабочего времени - чтобы не пьянствовали на работе и внерабочего - чтобы не буйствовали в быту. Поэтому все покупатели заходили с черного хода.
Было 1 апреля. Шел дождь. Истопник подбросил угольку и от скуки поднялся к Лаборанту, которого нашел в кабинете заведующего в компании Социолога и Патриота. Заведующий с утра уехал к Теоретику для доклада о планах роста. Новую пульку расписали на четверых. Глядя из окна на закрытый Ларек, Патриот воскликнул: полное удовлетворение и никаких очередей! И в тот же миг к Ларьку подкатил ненашинский рефрижератор. Почему рефрижератор? Все бросились к окну, даже Социолог, у которого был чистый мизер. Движение пешеходов на площади, напоминавшее до того броуновское, словно под действием гигантского магнита, стало строго ориентированным. Фотокадр, сделанный с большой выдержкой явил бы собой лучистую звезду с Ларьком в фокусе. За несколько секунд были опрокинуты все мировые рекорды по бегу, борьбе и боксу, после чего наступил полный порядок. Куда были вывезены трупы, никто не знал. В морг они не поступили. Вечером голоса сообщили, что в Ибанске пропало без вести 1256 человек.
Что собирались давать, никто не знал, однако очередь уже окаймила четыре квартала. Когда продавец открыл один из ящиков, все ахнули: в них была голубая мечта любого ибанца - рулончики розовой туалетной бумаги.
- Если нечего жрать, то для чего бумага, спросил Истопник.
- Смотря кому, ответил Лаборант. Изобретатель, например, из нее красную икру делает и оптом сбывает Спекулянту. Дело абсолютно надежное - те, кто видели настоящую икру, давно вымерли.
- Это что, сказал Социолог. Коллекционер покупает туалетную бумагу, чтобы сдать ее в качестве макулатуры, получить за нее талоны, на них купить макулатуру и сдать ее для туалетной бумаги!
- Любопытно, а где достает туалетную бумагу Заведующий, спросил Лаборант.
- А зачем она ему, сказал Социолог, у него для этой цели Патриот есть. От восхищения изобилием Патриот реплики не заметил.
- Очередь, сказал он, признак изобилия и качества. Тут он вспомнил, что еще три года назад жена наказала достать туалетной бумаги. Вспомнил и скандал с ней, увидев на ее мягких частях Заибана со всей шатьей-братьей. Газетная краска тогда оказалась со знаком качества. Патриот выбежал на улицу. Занимать очередь не имело смысла. Обвитый тридцатиметровым удавом от прилавка протискивался Лаокоон, в котором патриот узнал Спекулянта. Договорились о семикратной цене.
- Чего не сделаешь ради хорошего человека, сказал Спекулянт. На радостях Патриот купил ящик бормотухи, забежал на работу, настрочил донос на Спекулянта, пригласил по поводу весь отдел и позвонил жене, чтобы та накрыла стол.

КАК ПРОИЗОШЛА РЕВАЛЮЦИЯ В ФИНГАЛИИ

Стачки, митинги и демонстрации -
Как свирепый морской пассат.
Фюрер взбешен - ревситуация,
Надо срочно престол спасать!

На исходе четвертого вечера
Фюрер в Ставке толкает речь:
"По теории, мною намеченной,
Мы сумеем престол сберечь!"

Раздаются хлыстом березовым
Переборы зловещих нот.
Председатель на стуле ерзает,
Генерал вытирает пот...

А наутро аншлаги розовы
Возвестили рожденье дня
Изуверским стихом, не прозою:
"Всем фингальцам приказ вошдя:

НАЗЫВАТЬ:

Фингальский союз фашистов -
Братией из социстов!
Мафии корпус, в частности, -
Органами госбезопасности!
Меня как фингальского лорда -
Вождем трудового народа!
Всех членов страны Фингалии -
товарищами и так далее.

СЧИТАТЬ:

Фабрики, земли, заводы -
Собственностью народа!
Всех депутатов Фингалии -
Избранными голосованием!
Братии кажное слово
Истиной для любого!
Грамотных и евреев -
Злодеями из злодеев!
Жители нашей Фингалии -
Имеют права. И так далее.

СЛЕДОВАТЕЛЬНО:

На народных предприятиях
Забастовки прекратить!
О родной любимой братии
С уваженьем говорить!

Нет фашистов, нет разбойников,
Прекращайте гвалт и гам!
А евреев да раскольников -
По далеким берегам!

Нужно золото и олово
Для клозетов и ракет,
Вот и пусть ломают головы
От столицы вдалеке!

Чтоб идею не поганили,
Пусть валяют на погост!..
За тебя, народ Фингалии,
Поднимаю этот тост".

***

И о чудо свершилося вдруг:
Прекратились волненья вокруг.

"Бей жидов, спасай Фингалию!" -
одурманивал фимиам.
И летели наук регалии
На Ибинку и в Ибадан...

А потом втихаря под сурдинку:
Умный тот, кто работать мог -
В Ибадан, Ибуту, на Ибинку
Или просто в фингальский острог...

***

Как несложно социзм построить -
Стоит лишь имена поменять.
А потом на развалинах Трои
Кто-то будет причину искать...

МОШЕННИК

Мошенник окончил школу с золотой медалью. Поступил на физфак. К третьему курсу научно-естественный образ мышления позволил сделать ему маленькое открытие: думать мы должны одно, говорить - другое, а делать - третье. Это его так ошеломило, что он бросил физфак и поступил на философский, где он надеялся отыскать тот самый камень. За первые два курса он успел уяснить себе, что ибанский сосизм - система абсолютно устойчивая, что если даже все сто процентов народонаселенцев будут недовольны системой, последняя тем не менее не развалится. А если так, то все к черту. И сделал Мошенник второе открытие: недостатки надо не критиковать, а использовать. И с принципом "Ограбить жулика не зазорно!" он бросился в атаку. К жуликам он относил прежде всего само государство, нахлебников в законе и всякого рода деловых людей, за исключением, разумеется, самого себя.
Бросив университет и взяв в кампанию троих приятелей, Мошенник выехал в подибанский скольхоз. В тот же день был заключен договор на устройство ограды для пастбища 11 на 11 километров: по тыще за километр колючей проволоки на железобетонных столбах, забетонированных в землю.
- До завтра, сказал Мошенник и приступил к делу. Ровно в девять ноль-ноль следующего дня Мошенник вошел в кабинет к директору: примите работу, сказал он.
- ??? - Работу примите, повторил Мошенник.
- Не валяйте дурака, все еще сомневался директор.
- Нам некогда ждать, сказал Мошенник. Нас еще ваши соседи пригласили. Директор выглянул в окно: ряды столбов уходили за горизонт.
- Надуть решили, сказал директор и нажал кнопку. Явилась секреторсша.
- Пригласи членов...
Выехали за реку.
- Ройте тут, приказал директор. Откопайте этот столб. Тот.
Откопали, все, как положено: бут, раствор.
- Как же?.. отвесил челюсть директор.
- Деньги на бочку, потребовал Мошенник.
После расчета Мошенник устроил пир в честь директора и Системы.
- И все-таки, как же вы вчетвером выполнили работу за двести человек?
- Как, как, сказал Мошенник. Видишь, вон там стоит воинская часть. Четыре ящика коньяку командованию и восемь часов ночных полевых учений по установке проволочных заграждений...
С этого времени Мошенник как бы оказался в другом пространстве: он стал исключительным ибанцем, который имел абсолютно все, не унижая ни себя, ни других.
А через месяц его забрили в ибанскую армию. Но новое сознание не подвело его и здесь, и уже через неделю Мошенник был назначен начальником пожарки. Казалось бы, ну как можно нагреть руки на этой бестолковой государственной фирме. И тем не менее... Ибанская система целиком и полностью плановая. Следовательно, во всем должен быть абсолютный бардак, поскольку никто не может толково спланировать работу одного человека, не то что всех. А коли так, то часть снабжения обязательно должна осуществляться наличными. Деньги же, как известно, не пахнут. И поехал Мошенник в Ибанск за покупками для гаража и всей воинской части. Только зачем покупать, когда в Ибанске и так все взять-достать можно. Брат спер с работы тонну ватмана, сестра - тысячу кистей, отец - машину краски. Но ибанская система, как и любая другая, бюрократическая: ты не только покупку привези, но и документ представь - где купил и за сколько. Пришлось Мошеннику на квитанции раскошелиться. Но это уже копейки: кому плитку шоколада, кому опохмелиться.
Так вот и жил Мошенник. Только стала его тоска заедать: больно примитивная работа - кругом серым-серо. И решил он испытать свои силы в конкурентной борьбе. После демобилизации разыскал он старых приятелей, и открыли они новое предприятие. Достали партию дефицитных платков, пользующихся большим спросом у чукмеков. Вскоре нашелся и покупатель по трехкратной цене, который надеялся почернить цену еще втрое. Купив товар, спекулянт отчалил. Только через пять минут догоняет его милицейский фургон. Платки перегружаются в фургон, а спекулянту приказывают ехать следом в участок. Как и планировалось, перед въездом в туннель машина спекулянта резко набирает скорость и уходит вправо. Понятно, преследовать ее никто не будет. А на другой день те же платки продаются очередной жертве. Нет, ни на одном Западе нельзя так быстро и просто заработать миллион, полюбил с тех пор говаривать Мошенник.

ЗОНЫ


- Слово "зонт", сказал Истопник, а переводе с ихнего означает закрывать. Отсюда и "зона" - оттуда и отсюда закрытая территория. Ибанск вместе с Приибаньем, Заибаньем, Фингалией, Островом и прочими уважающим нас гос.ударствами составляют вкупе огромную зону, называемую социстским лагерем, или попросту соцлагерем. Остальная территория - это уже антизона, где нет никакой свободы, а только относительная и абсолютная нищета. Одни оказываются в антизоне по службе, другие - по привилегиям. И тех и других в таких случаях сопровождают сотрудники ООН, которых в свою очередь сопровождают сотрудники ООН, - чтоб ни на секунду не забывали об абсолютных преимуществах изма. Даже Заибан окружал себя сотрудниками в антизоне.
- Держите меня крепче, говорил он перед отъездом, а то я могу стать невозвращенцем.
Однажды в еврокруистическую группу назначили слесаря Ибанова. Полгода его уговаривали - чего он не видел в этом вшивом Париже?! У нас хоть кости иногда выбрасывают. А у них - хуже. Значит, и костей нет. Ну, все-таки уломали, как никак надо план по туризму выполнять и себя показать, чтоб знали они, с кого пример брать. Полгода Ибанова готовили. Привезли в Париж. Костей он, конечно, не увидел, но голова закружилась, и он стал падать. На помощь подоспели сотрудники: Это, сказали они, столица, а в ней одни только буржуи живут. И действительно, парижане указывали на себя и говорили: буржуа, буржуа. Трущоб и нищих Ибанову тоже не довелось увидеть.
- Это все спрятали, чтоб туристов не отпугивать, объясняли сотрудники. Не поверить сотрудникам Ибанов побоялся, однако дар речи вернулся к нему лишь год спустя.
Соцлагерь - это зона №1. По сравнению с антизоной, в соцлагере есть кое-какая свобода. Между некоторыми соцстранами существуют даже открытые границы, и для поездки туда требуется на одну анкетную данную меньше.
В соцгосударстве свободы еще больше. Свое государство ибанцы называют Большой зоной, или зоной №2. Для перемены места жительства на срок свыше трех суток хоть и требуется разрешение, но как правило уже без сопровождения.
Большая зона разделена на малые - зоны №3 (наибольшая из них тянется на десять тысяч верст). Малые зоны называют также лагерями. В них свободы еще больше: питание и одежда бесплатные, паспортов нет. Как и всё в Ибанске, лагеря бывают простыми, усиленными, строгими и особыми. Есть еще спецлагеря, но это уже государственная тайна.
Внутри лагерей, а иногда и снаружи, имеются зоны №4. В народе они называются по-разному: тюрьма (от "тюря"), ПКТ (Павильон Крамольного Таланта), ШИЗО (Школа Ибанского Злословия Отщепенцев). В 4-й зоне труд уже имеет статус не обязанности, а права. И полная свобода слова.
- Тебя послушать, так тюрьма есть светлое будущее всего человечества, сказал Лаборант.
- Вне всякого сомнения, встрял Истопник. Все образованные ибанцы так и лезут в тюрьму. "Недело" пишет, что миллионы американцев мечтают попасть в наши ПКТ, но у них нет паспортов. А без паспорта к нам никак нельзя. В знак протест мы прекратили поставки им нашего зерна. Хватит, триста лет кормили мы этот Запад. Пусть теперь они нас кормят.
Однако самое свободное место на земле - не тюрьмы, а СПБ (которые не "сан", а "спец"), ибо там человека освобождают даже от процесса мышления. И - никаких проблем...

- Мне пора, сказал Патриот, у меня билет на межзональный матч. Социолог сказал, что ему тоже надо собираться - в командировку и показал билет до 117-й зоны.
- А мне за ребенком в лагерь, сказал Лаборант, а потом и самому - в турлагерь.
- А я завтра уезжаю к брату в погранзону, сказал Физик.

ДЕНЬ ПРАВ чЕЛОВЕКА

После ликвидации половины населения Ибанск как самая пердовая страна тоже стал отмечать День прав. К этому дню Школа издавала списки тех, кому в этот день предоставлялись ничем не ограниченные права: вводить комендантский час, устраивать кровопускания, а также гнать, гнуть, гноить.
Вакханалия начинается в полночь. Прежде всего отключаются телефоны, предварительно известив отщепенцев об опасности появляться им на улице. Потом взвывают моторы, и взводы сотрудников - по взводу на отщепенца - отправляются к известным квартирам осуществлять свои права чЕЛОВЕКА. Выход из квартиры отщепенца окружается новенькими "Ибанули".

- Знаем мы этих отщепенцев, - разъясняет Сотрудник. Им только позволь, так они так и норовят прорваться к памятнику поэта, чтобы молчать. Не позволим! Хошь молчать - иди домой. А на улице нечего нарушать. Мы уж и били их, и ледяной водой окатывали, а они все одно: молчать имеем право, да и только. А где они это право видели? Нет его - даже в Декларации. Чтоб они про свои глупости забыли, был даже издан тайный декрет: в День прав обкладывать поэта трехэтажным забором и ровно в семь глушилки включать, чтоб молчания их не было слышно - молчание тоску навевает. Нет бы спеть гимн Заибану или Хозяину. Это хоть ухо ласкает и о добрых временах напоминает. Так не хотят. А подрывать молчанием социстский строй мы им не дадим. Не позволим. Славься, славься, Заибан! - закончил свою речь Сотрудник. Наступила полная тишина...

ПОМОЩЬ


- Самый бескорыстный друг всех народов - конечно, Ибанск. Раньше мы оказывали помощь без просьбы. Теперь по приглашению того или этого народа, в крайнем случае - по приглашению того или этого правительства и совсем уж в крайнем случае - по приглашению отдельных представителей того или этого правительства. А если и таковых нет, то эту роль приходится выполнять мне, сказал Сотрудник. После третьей он продолжал: у мене, брат, работа сдельная.
- А от кого же нужно защищать наших братьев, спросил Физик.
- Ну от этих, как их, от американцев, вот, сказал Сотрудник.
- А что же вы с ними делаете - убиваете или живьем берете, спросил Физик.
- Э, да ты ни бельмеса не понимаешь в этих делах. Американцы - жулики, но и мы не лыком шиты. Они только еще хотят захватить какую-нибудь страну, а мы уж тут как тут. Потому как мы братья.
- А кто же тогда нашим мальчикам головы отрезает, спросил Физик.
- Ну, это уже бандиты. Они нам друзья только до первой помощи, сказал Сотрудник и заказал еще бутылку коньяку. Кушай, брат, кушай, подбадривал он собеседника.

ОБЫСК

В три часа ночи Физика разбудил телефон: Это опять я, послышался голос Сотрудника. Слушай, у тебя есть что закурить? Умираю.
- Махорка только.
- Ну ничего, сойдет. Я мигом. Физик открыл дверь. Вошли Сотрудник с участковым и двое Ибановых, одного из которых Сотрудник представил как Ибанову.
- Прочти, сказал Сотрудник. На изъятие клеветнических материалов... Физик мигом протрезвел, затем захмелел уже по-настоящему. Через полчаса гости ушли. Они взяли обручальные кольца, зарплату жены, пару банок консервов, мясорубку и последнюю статью Физика о получении энергии из фекалий. На радостях, что не взяли, Физик проспал до вечера.

ПО ПРОСЬБЕ ТРУДЯЩИХСЯ


- Сотрудник сволочь, пожаловался Физик и рассказал, как было.
- Ты должен его благодарить, а не ругать, сказал Шизофреник.
- Это почему же?
- А потому. Все у нас делается по просьбе трудящихся. Абсолютно все! Почитай сегодняшние газетки: трудящиеся требуют повысить цены на все протухты. Теоретик их за это слегка пожурил: не повысить, а урегулировать, но просьба была немедленно удовлетворена. Дальше, ты голосовал за Ибана? - голосовал. Голо, но совал. Со всем народом, единодушно. Так чего же ты квохчешь? Заибан уполномочил Сотрудника, а тот исполнил твою волю.
- Попробуй не проголосуй...

ПРИГОВОР

Когда Учитель отдал концы, его душа предстала пред Богом.
- Тебя нет, огрызнулся Учитель.
- Тем не менее решение буду принимать Я, сын мой, сказал Бог и убедился, что присяжные присутствуют в полном составе. Итак, сын мой, учитывая особыя заслуги твоя, места в Раю тебе предоставлено не будет.
- Не будет, подтвердили в один голос присяжные. И пошел Учитель к черту.
- Чем могу быть полезен, спросил тот.
- Да вот, по распределению... Черт взял в руки досье Учителя, внимательно просмотрел и вынес вердикт: Э, да ты и Ада не достоин, брат мой. Отдохни-ка дюжину лет и обратно на тот свет - ибо должен ты сполна пожать плоды труда своего.

ЛОТЕРЕЯ

Патриот купил всего один билет и выиграл "Ибанули". Одни "Ибанули" у нег уже были. "Везет же людям", подумал Социолог. В эту ночь заснуть он не смог, а наутро снял с книжки все сбережения и купил целый разряд следующей лотереи.
- Выигрыш "Ибанули" мне обеспечен, заверил он всех присутствующих и демонстративно перетасовал билеты. Физик сообразил, чем это кончится и решил устроить хохму. Он уговорил всех своих приятелей купить сообща тоже целый разряд, обещая выиграть 38 "Ибанули" из сорока, предназначенных для выигрыша, и устроить за свой счет всеибанскую пьянку. Когда опубликовали таблицу выигрышей, то, о Боже, Социолог обнаружил, что среди купленных им билетов одного не оказалось - того самого. Обезумев, он повесился в туалете. И в тот же миг в туалет вломился Физик. Сняв Социолога с ремня, он сунул ему в руку лекарство.
- Что это, спросил Социолог. Это твой вклад, сказал Физик. И никогда больше не играй в азартные игры. Сам Учитель говорил, что лотерея есть обман народа.
- Да, но как тебе удалось?
- Очень просто. Когда мы просмотрели купленный разряд, то поняли, какой билет отсутствует. Потом из оставшихся 38 разрядов я скупил только заклеенные пачки с отсутствующим номером и наутро предъявил их в банк. Там отсутствие билетов объяснили типографским браком, но деньги тем не менее выплатили. Цистерна бормотухи уже заказана. А это презент от Спекулянта, и Физик поставил на стол бутылку "Столичной".

ФОКУС


- Хотите фокус, спросил Истопник.
- Валяй. Подойдя к книжной полке, он взял пачку пожелтевших "Гороховских ведомостей", раскрыл на случайной странице, прикрыл бумагой в правой колонке правую часть шириной букв в десять и предложил присутствующим отгадать закрытый текст. Победил Шизофреник: он отгадал половину текста, и Истопник вручил ему приз - окаменевший гиацинт, которыми топили котлы Института.
- А теперь фокус с другой газетой, сказал Истопник, взял последний номер "Вравды" и закрыл всю правую колонку на второй странице. Закрытый текст отгадали все, даже Сотрудник. Тогда Истопник усложнил фокус: он закрыл всю вторую полосу, кроме первых букв в каждой строке. Через пятнадцать минут ответы сверили с оригиналом: все совпали до последнего знака. Поднялся переполох. Истопника начали подозревать в парапсихологии. В воздухе повисла смутная злоба. Не из-за феномена Истопника, а из-за того, что все оказались похожи друг на друга. Кто-то предложил Истопника побить.
- А при чем тут я, сказал Истопник, которому стало не до шуток. Сотрудник что-то шепнул Патриоту, и тот потребовал повторить фокус.
- Хорошо, согласился Истопник, но при условии, что вскроете ответы через полчаса после моего ухода. Все согласились. Истопник взял первую страницу, приколол к стене, закрыл ее листом ватмана и ушел.
- Врать надо, предложил Сотрудник, когда дверь за Истопником закрылась. Все последовали его совету. Через полчаса ватман убрали и ахнули: все ответы опять оказались тождественными.

СЪЕЗД

- Эпохальное событие, воскликнул вошедший Патриот.
- И какое же, спросил Шизофреник.
- Съезд братии, во какой.
- И куда же, спросил Шизофреник.
- Как куда, удивился Патриот.
- Куда съезжает и надолго ли.
- Не съезжает, а съезжается. Жить станет лучшее, жить станет веселее!
- Да, событие действительно эпохальное. Как спрашивал один герой: съест или не съест - вот в чем вопрос.
- Скорее всего съест, мрачно заметил Шизофреник.
Приближение съезда чувствовалось во всем. В Заибанье произошло землетрясение. Картошка исчезла даже на рынке. Неурожай - десятый год оправдывались "Избестия". Улицы Ибанска были завалены снегом, так как план его вывоза был выполнен аж на десять лет вперед. Единственной внеплановой отраслью ибанской экономики оказалось производство лозунгов и транспарантов, и находчивые ибанцы отчаянно сражаются за право обить и оклеить ими свои жилища, так план ремонта квартир тоже на это столетие выполнен. Пусть не веселее, но зато теплее, шутили ибанцы. Чтобы пресечь прагматический подход ибанян к лозунгам, провели шумный показательный процесс над оформителем Ибановым, умудрившемся сбыть налево два миллиона транс-спорантов "Наш народ будет жить при комизме". Но эффект оказался прямо противоположным - тысячи новых дельцов ринулись в бездонную кормушку. Из дарового материала сотни подпольных предприятий в кратчайший срок наладили производство дефицита - от трусов до парусов включительно. Изобретатель срочно ушел в творческий отпуск и сконструировал антиустановку, в которой лозунги расчесывались, отбеливались и превращались в сверхдефицит - вату. Но его предприятие вскоре лопнуло, так как в сране перестал расти хлопок и лозунги производить стало не из чего.
Итак, Ибанск клоакотал - съезжались самые дорогие в мире гости. Участники готовились к очередному заибанскому пятиборью: сиятельнее, громче, чаще, быстрей и выше, еще выше. Аккомпанировал сам Заибан, поэтому казус все-таки произошел. 8-я и 9-я страницы поменялись местами; 7-я оканчивалась словами: "Мы непременно достигнем поставленных братией целей, потому что мы...", а 9-я начиналась словами: "...идиоты". Зал устремил взгляды на хлопарей, но те молчали - аплодисменты в этом месте предусмотрены не были. Поскольку в эфир доклад Заибана шел с пятиминутной задержкой, то опытный сотрубник самолично прочитал 8-ю страницу. Доклад закончился ныне ставшей крылатой фразой: "Удвоим, нет, утроим нашу роботоспособность!" Физик подсчитал, что за первую неделю съезда имя Заибана было упомянуто семнадцать тысяч раз, а аплодисменты составили треть времени заседаний.
На выходные дни был устроен перерыв, и всем участникам была предоставлена возможность предаться влюблядству. Для эффективной критики деморализации западного общества из Парижа были выписаны пять тысяч девочек.
- Насколько же наше общество стало гуманней, комментировал эту информацию Патриот. При Хозяине Сотрудник забирался на последний этаж высотного здания, построенного специально для этой цели, и в телескоп выискивал привлекательных девиц, которых немедленно доставляли ему в кебинет, а наутро их пепел уносило сточными водами в Ибанючку.
В понедельник трутовые блудни продолжились. Перед перевыборами Заибана каждому участнику съезда за активное участие в общественной деятельности выдали награду: по канадской дублёньке. А после оглашения результатов выборов от грома аплодис.ментов зазвонил единственный уцелевший в Ибанское колокол. Резолюции съезда были приняты единогласно, а речь Заибана была включена во все первоистошники литер-ату-ррры, ибанизма и истории шатьи-братьи.

СОТРУДНИКИ


- Сотрудники бывают четырех категорий, просвещал присутствующих Неврастеник. Сотрупники - в их функцию входит отсутствие всяких функций; являясь оплотом изма, они говорят: Ибан, дай это, Ибан, убери то (или того). Сотрубники - в их функцию входит подпевание теоретика и восхваление Заибана, сотрупников, сотрудников и достижений. Сотрутники - ничего не делая, должны делать вид, что совершенно необходимы для функционирования Системы. Ну и собственно сотрудники - их функции известны: ловить, давить, гнать, гнуть, гноить. Сотрудники, в свою очередь, бывают штатскими, внештатскими и наушными. Как живут сотрупники и внештатские сотрудники, никому не известно. Сотрубникам платят поштучно: за каждый тонно-километр лести; сотрутникам - наоборот: за каждый тонно-километр клеветы. Помимо этого, и те, и другие сидят еще на твердых ставках. Иногда из ставок вылезают гвозди. Тогда сидящие обычно подпрыгивают выше. Хуже, когда сиденье опускается и пострадавшего все пинают. Если на чьей-нибудь ноге оказывается красный вражий ботинок, вручаемый начинающему штатскому сотруднику, то летальный исход неизбежен. После чего этому сотруднику выдают второй ботинок. Вообще, тяга к красному - символу крови - составляет главное эмоциональное содержание ибанизма. Сразу же после леволюции полчища ибанян вышли на улицы разучивать лозунг: "Крови! Крови!" А когда разучили, в магазине появились колбасно-ливерные изделия. Интенсивность обучения была столь высока, что запасов колбасы и тушенки хватило еще лет на пять после отмены лозунга в устном исполнении, хотя люди продолжают исчезать и поныне.
- Ну, а как живут штатские и наушные сотрудники, спросил Лаборант.
- Штатские обучаются в губёной школе. В курс обучения входят три дисциплины: "Статья", "Наука о кровопускании" и "Ибанизм - самая свободная и миролюбивая общественная система"...
- Это верно, заметил Истопник. Ни в каком ином государстве вошди не имеют такой неограниченной свободы, как у нас.
- ...Занятия, продолжал Неврастеник, проводятся по три часа до и по три после. Остальное время курсанты проводят в ПИДе (Павильоне ИНТЕРесных и ЗаСТЕНчивых Девиц). За это им предоставляется право ходить в "Осинку" и на обыски. Но самую большую армию сотрудников составляют наушные, потому что на каждого ибанца приходится по два наушных. Наушные живут уже похуже - они имеют доступ только в распределители. Кибернетик набрал на калькуляторе какие-то цифры, и на табло появилась цифра 99,99.
- Вот, сказал он, каков процент всех сотрудников в нашем обществе. Это лишний раз подтверждает, что изм победил не только полностью, но и окончательно.

ЛЮБОВЬ


- Ибанизм, говорит Шизофреник, предписывает два сорта любви - Ибанихи к Ибану и Ибана к Заибану. Социолог установил закон, согласно которому степень любви прямопропорциональна величине кровопускания. Наибольшая любовь была при Хозяине, который поставил к стенке каждого третьего. С криком "Ура Хозяину!" миллионы ибанцев осаждали Школу, требуя отправить их на губу, где они смогли бы раскрыть свою любовь к Хозяину в полной мере. И Хозяин был счастлив: ибаняне стреляли и стрелялись, вешали и вешались. С тех пор, если увеличение солнечной активности ведет к угасанию любви, начинается роговая вакханалия: сотрупники показывают рожки, сотрубники из всех сил дуют в рога, сотрутники кому следует ставят рога, а сотрудники кого надо сгибают в рог.

Сотрубники дуют,
Сотрутники трут -
Ибан с вдохновеньем влюбляется в кнут.
Еще мне, еще,
Чтоб в блаженной улыбке
Любовь к Заибану
Взыграла бы скрипкой!
Я ради любви
К дорогому вошдю
Шрапнелью набить
Свой живот подожду.
И если прикажет
Мне братия: "Надо!"
Я сына убью,
Как последнего гада.
Таких заибанцев,
Как я, не должна
Губёная челядь
Сажать на рожна.
Люблю, ох люблю
Заибана и шатью.
Клянусь, растуды,
Я разэтакой матью!

После вакханалии магазины ломятся от гребней и роговых кубков. Причесавшись и наполнив кубки бормотухой, Ибаны корректируют любовь к Заибану, а ее отходы переводят на счет своих Ибаних.
- Это мы знаем, подытожил Патриот.

НТР

При Горохе мясо в колбасе составляло 90%, при Учителе - 60, при Хозяине - 30, при Хряке - 0. При Горохе премию платил Колбасник, при Учителе премий не было, при Хозяине Изобретатель получил премию Хозяина, при Хряке - премию Учителя. При Заибане НТР сделала крупный шаг вперед: чтобы в колбасе мяса не стало, его надо туда добавить. Разумеется, добавлять никто и не собрался. Изобретатель заплатил пошлину за открытие, Заибан был награжден премией Учителя. По поводу был устроен прием, на котором Заибан сказал:
- В Ибанске кажный имеет право на творческий труд. Эти слова были вылиты в бронзу. Изобретатель обнаружил, что удельный вес бронзы от этого понизился, но заявку на открытие подавать побоялся.

КРЮЧОК

Ибаненок был заядлым рыболовом. Когда все известные науке рыбы давно покинули ибанские водоемы и расползлись по лясам, их место заняли пришельцы из Подибанска: помойва, мокрожопус, хлещ и прочая тварь с пятью конечностями. Но когда жрать нечего, любовь к природе возрастает. Главная проблема для рыболова в Ибанске - крючок. В продаже они исчезли лет десять назад, и ушлые умельцы ковали их из гороховских рельсов, которые после леволюции были вывезены на болота, чтоб не напоминали о страшном прошлом. В Ибанске это была единственная сталь, которая закаливалась и не ржавела. Однако дело это было хлопотное, и потому за один крючок отдавали пачку вражьего чая, которого в продаже, естественно, не было.
Патриот на выходные дни летал на рыбалку на Остров, где рыбка возобновилась, так как экономика там уже поднялась до позднекаменного века и травить рыбу было уже нечем. Ибаненок же мог ловить рыбу только в Ибанючке. В тот самый день, когда Патриот поехал за вторыми "Ибанули", Ибаненок неприкаянно слонялся по двору. Подойдя к машине Патриота, Ибаненок остолбенел: под задним стеклом лежал настоящий вражий крючок. Поздно ночью, разбив стекло, Ибаненок овладел сокровищем, а утром отправился на Ибанючку. По дороге он заглянул в культмаг и преибански выругался: продавец выкладывал на витрину отечественные крючки. Двое в штатском тут же составили протокол на пятнадцать суток. Ибаненок отблагодарил и их... С губы Ибаненок вернулся уже Ибановым.

СУД

Судили Отщепенку - утверждала, что на губе бесчеловечная жизнь. Свидетелями шли двое Ибановых с губы.
- Жизнь, как на курорте, показали они, после чего их посадили в Большую зону, а Отщепенку отправили на губу.
- А где же тут параша, спросила она по прибытии.
- Это вам не курорт, ответил охранник.

ПАЛАЧИ

На трибуну сквозь кумач
Продирается усач.
Он не сеет и не пашет,
Он по должности палач:

"Кто подастся в палачи,
Гарантируем харчи,
"Ибанули", от квартиры
Пятикомнатной ключи".

И как стая саранчи -
Хоть кричи, хоть не кричи:
"Кто последний, кто последний
На работу в палачи?"

Кандидаты бьют с плеча -
Кто ж не хочет калача?! -
И под утро сотни новых
Встали в должность палача.

Но течет поток ручьем:
"Отступиться? - Нипочем!
Палача вакансий нету -
Так возьмите стукачом!"

Вот, кого-то волоча,
Показались два врача.
Что им клятва Гиппократа,
Коль повадки палача!

За стенами желтых дач
Должен сгинуть бородач -
Там ведь лечит и калечит
С голубым погоном врач.

В свете розовых задач
Выполняет план палач.
Потому-то над Ибанском
Полстолетья стон и плач.

Он стоит, как каланча,
Морда просит кирпча.
Неужели быть нам вечно
Под пятою палача?..

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Учитель воскрес ровно в полночь. Первый удар в ухо он получил при выходе из Пирамиды.
- За что, пролепетал он, падая. Меня даже при Горохе не били...
- За что, за что, передразнил его охранник и поволок окровавленное тело в комендатуру.
- Кто такой, спросил Комендант.
- Учитель, я, Учитель.
- Врешь, падло! У мене тут записано, что ты немецкий шпион. На-ка, подпиши.
- Не...
- Охранник, определи его в мальчики к Хозяину! У него сейчас как раз перекур.

У ХОЗЯИНА

- Ну подойды ко мнэ, познакомымса...

ПРОПАЖА

Ее обнаружила Уборщица. В восемь ноль-ноль. До лобызаний всего два часа. Вызвала Коменданта.
- Что же делать, схватился за голову тот.
- Как што, батюшка. У музее-то нябось копия есть...
Лобызания начались строго по расписанию. Потом комендант вызвал двух охранников: уборщицу - расстрелять! Затем вызвал двух сержантов: охранников - расстрелять. Приговор привести в исполнение немедленно. Потом поковырял в носу и вызвал двух офицеров: сержантов - расстрелять. Скульптора и директора музея - на губу. Чтоб знали, верней - не знали, сукины дети!

ГЕНЕЗИС ОТЩЕПЕНСТВА


- За что сидишь?
- За ложный донос, сказал Косой и покосился на Кривого. А ты?
- Тоже, сказал Кривой и покривился на Косого. Я думаю, что все вышло, как в том анекдоте.
- В каком?
- Скачут по прериям Сэм и Джо. Увидел Сэм кучу конского навоза и говорит: слушай, Джо, спорим на сто долларов, что я съем эту кучу дерьма.
- Да брось!
- Съем! Поспорили. Съел. Скачут дальше. Джо не может успокоиться от проигрыша. Но тут и он увидел кучу дерьма и говорит: слушай Джек, спорим на сто долларов, что и я могу съесть кучу дерьма.
- Не может быть!
- Спорим! Поспорили. Съел. Скачут дальше. Долго молчали. Потом Джек говорит: Джо, а не кажется ли тебе, что мы сделали что-то не так?..

ПРЕСТУПНОСТЬ


- Самая преступная страна в мире - это Америка, сказал Патриот. Все, кто не выехал за кордон, не имеют паспортов, и потому по нашему закону заслуживают по году губы. Среди них - миллионов десять тунеядцев, которые нигде не работают, да еще и пособие получают - не меньше, чем зарплата у теоретика. Значит - еще по году губы.
- Это мелочи, говорит Шизофреник. У них двести миллионов предателей и шпионов - нарушают границы, никого не спрашивая. Да и о товарах своих разглагольствуют налево и направо. И потому все они заслуживают смертной казни!
- Молодец, сказал Сотрудник и похлопал Шизофреника по плечу. Иду к Заибану обсудить, как твой приговор привести в исполнение.
- Да и у нас тоже все преступники, сказал Лаборант после ухода Сотрудника. И не только на основании Статьи, за что каждому уже полагается семь плюс пять, а потому, что каждый - вор и жулик. И это всем известно.
- Нет, братец, я с тобой не согласен, возразил Шизофреник уже серьезно. Если в стране все преступники, значит их нет совсем.
- Это почему же, спросил Лаборант. Потому что в этом случае в стране нет института права. Если закон смотрит на преступления сквозь пальцы - это уже не закон.
- Я с тобой не согласен, сказал Лаборант. В моей округе воруют все. Но не успел я сгрузить купленный налево гравий - хотел сортир построить, - как Следователь уже тут как тут. Украл, говорит. Сгною, говорит. Пришлось срочно бежать в контору и покупать налево справку: мол, гравий куплен у кого надо. А так бы хана.
- Ну, давай разбираться, говорит Шизофреник. Кто продает частнику гравий, государство? Нет. То, что дока-мент поверил твоей липе - твое счастье. Далее. Покупают налево и гравий, и песок, и доски все твои соседи. Однако их Следователь почему-то не трогает. А к тебе прицепился. За гравий? Дудки, брат. За гравий, как мы видели, никого не беспокоят. Следовательно, особый интерес Следователя к твоей персоне лежит за пределами права, он вызван отнюдь не преступлением. Мысли у тебя не стандартные. А поскольку относительно мыслей в УКИ статьи нет, а наказать надо, вот и притягивает Следователь за уши несуществующее право. Конечно, он может все обстряпать и без всякого права, но с правом оно все-таки как-то приличнее, а главное - для всех поучительно. Для шатьи-братьи что самое главное? Чтобы каждый Ибан осознавал, что он вор, преступник, дерьмо. Тогда он и рыпаться не будет, и будет в вечном долгу и благодарении перед братией. И братия все делает для того, чтобы в Ибанске воровали все поголовно. Именно для этого и дефицит придумали. Нет, скажем, шапок в магазине - что ты будешь делать? Без шапки сдохнешь. Значит, или сам воруй, или иди к Спекулянту. В первом случае ты уже непосредственный вор, во втором - косвенный, ибо и Спекулянт не может купить в магазине то, чего нет. Он или сам ворует, или скупает краденое. И благодари, что Спекулянт есть, иначе тебе только одна дорога - большая. Итак, в дерьме по уши все - и Ибанов, который тянет с фабрики, и Спекулянт, который скупает заведомо краденое, и ты, не имеющий никакого иного выхода. А попробуй сказать Ибанову, что это аморально, так он тебя пошлет туда, откуда не возвращаются. И счастлив Ибанов, что воровать ему позволено. И благодарит он братию за светлое настоящее. А что будет в будущем, он не видит и видеть не желает. Посмотри, как завтра он будет счастлив на демонсрации, и ты поймешь, что я был прав.

ДЕМОНСРАЦИЯ

Вот не везет, выругался Физик, проходя третий этаж. Даже Патриот уж на что патриот, и тот бюллетень взял. Пустырь колебался от полчищ сотрутников, до ушей смакующих ибилейный воздух. Найдя своих, Физик с ужасом понял, что плохо только ему. Все остальные явились действительно по своей воле. С тоски Физик прильнул к Ветерану, сплошь облепленному орденами, медалями и колодками. Мысль о колодках перенесла его в средние века. Полагая, что и Ветеран думает о том же, Физик похлопал его по плечу: с праздником.
- Спасибо, дорогой, и тебя также. Если не добавил: по тому же месту, значит доволен, заключил Физик.
- Вчера праздничную пайку дали, похвастался Ветеран.
- И чего?
- Кило картошки, два шрапнели и три ширли-мырли. Правда, дома ширли-мырли в пакете не нашел. Наверное, выронил по дороге.
- Выронил, поддакнул Физик.
- Но все равно гульнули здорово, сказал Ветеран.

- Стройся, гавкнул мегафон. Физик встал рядом с Ветераном, но подошел Чин и приказал: в колонны, по алфавиту. Пришлось Физику встать перед Филоном - хоть и сволочь, но морда знакомая. Потом стали проверять списки. Против каждого указывалось: институт, лаборатория, на-сион-альность, внешние признаки и еще какие-то условные обозначения. Потом с каждой стороны каждой шеренги появились зеленые штатские с красными овчарками.
- А штатские зачем, спросил Физик.
- Для порядку, ответил Филон, чтобы кто-нибудь чего-нибудь не вздумал. Цвет овчарок никого не удивил.
Впередистоящие ухватились за канаты, свисавшие с гигантского портрета Заибана, подвешенного к дирижоплю. Наконец процессия тронулась, доказательством чего послужил гимн Заибану:

Славься, славься, Заибан,
Верный друг неверных стран,
Наша доблесть, наша совесть,
Разувесистая бровесть!
Вот бы нам твово ума,
Так имели бы сполна
Ширли-мырли и шрапнели,
Да еще б и век гудели.
В свете розовых идей
Мы разделаем блядей.
Что нам кучка отщепенцев...
Выселенцев... Поселенцев...
Славься, славься, Заибан!
Нам наказ тобою дан.
Мы стремимся и добьемся,
Если вдристь не за...

К этому моменту колонна подошла к Памятнику, и аэростат зацепился за деталь ниже пояса. Раздался треск, и отколовшийся кусок рассек канат, а упавший портрет достал всех до "ж". Вывозить было нечего. Панику предотвратили овчарки. Оставшиеся в живых запели: Славься, славься, Заибан...
- Царство ему небесное, вспомнил Физик о Ветеране. Перед выходом на площадь каждому вставили кляп - чтобы не крикнул что-нибудь лишнего, а на руки за спиной надели браслеты - чтобы не смог что-нибудь вынуть.
- Это для красоты, говорили сотрудники, они золотые. "На золото куплено", решил Физик. С Пирамиды Заибан делал всем ручку. Из мощных радиомагнитофонов неслось "Славься, славься..." Демонсранты сладострастно улыбались и раз-евали рты в такт словам. После гимна Заибан прочитал речь:
- От изма к азму, от сосизма к комизму! После низложения с себя обязанностей демонстрантов ибаняне жизнерадостно разводились по домам. Вечером выбросили ливерную. Ибилей закончился только к утру.

САПОГИ

Выстрел грянул последней болью
Журавлиного небосвода,
Сердце врезало в землю кровью
Запрещенное всем: "СВОБОДА".

...Мы идем в магазинчик "Обувь":
- Вот на вечной подошве, мерьте,
Чтоб топтать не стоптать до гроба,
Чтоб носить не сносить до смерти.

Мы проводим по жизни глазом,
За алтын ерунду скупаем
И глядим на пустые фразы,
Только под ноги - не желаем.

Но когда выстрел снова грянет,
То увидим на землесводе,
От сапог миллионных раны
На завещанной нам "СВОБОДЕ"...

ОЧЕРЕДЬ

Когда в Ибанске произошла леволюция, то первым был издан декрет о введении очередей. Очередь - признак высокого какчества товара, роста доходов и насущных потребностей ибанян. Правда, возникли тогда еще мнения, что очереди возникают из-за недостатка товаров и запрета частного предпринимательства, что очереди созданы для разделения общества на три сословия: тех, кто стоит в очереди, тех, кто берет без очереди, и тех, кто к очередям не имеет никакого отношения, а также для того, чтобы отнять у граждан свободное время - решающее условие, как говорил Учитель, для появления инакомыслия. Но эти мнения были вскоре расстреляны.
У Ларька, который более месяца был закрыт из-за отсутствия потребностей в предметах первой необходимости, творилось несусветное. Змееподобная очередь в полном соответствии с историческими загибами заполонила все пространство между Институтом и Сортиром. С обеих сторон ее - по двое на одного - стояли мумии в штатском. В их обязанности входило изымать тех, кто не ликовал по поводу великих достижений сосизма. Поначалу штатских ставили с одной стороны, и жители Ибанска быстро приспособились радоваться только нужной стороной. Но месяц назад было принято постановление по дальнейшему росту удовлетворенности, что и было немедленно исполнено.
Ибанов возвращался с бандкета по случаю перевыполнения, поэтому его приспичило. Направляясь к Сортиру, он услышал, как на площади разгоряченная толпа скандировала: Вы-бро-си-ли! Вы-бро-си-ли!
- Чево выбросили?
- Да кости выбросили. Забыв про нужду, Ибанов осведомился, кто последний.
- У нас нет последних, возмутился гражданин в шляпе. А первым от конца буду я. Ибанов хотел спросить, о каком конце идет речь, но вовремя спохватился. Он заставил себя вспоминать детство своего деда, и ему стало легче. Из грез его вывели кисть и ведро краски, полученные от предыдущего Первым от конца. Последний обмакнул кисть, вывел на драпе предыдущего "1935" и передал ведро Ибанову.
- Это зачем?
- Ты что, только что родился? Это номер очереди и документ - мол, не краденое, а свое, трудовое. Ибанов взял кисть, вывел на спине Первого от конца "1936" и передал ведро следующему.
Площадь ликовала. Над Ларьком появилась надпись: "Больше костей любимой Родине!" На стене Института укрепили лозунг: "Только на костях мы сможем придти к светлому будущему!" Было не ясно, являются ли кости необходимым признаком продвижения вперед или уже достаточным. 1979-й отнял у кого-то ведро и кисть и на стене Сортира стал писать: "За безотходное потребление кос..." Тут он поперхнулся, и его увезли на "Скорой".

- Интересно, а в какой ларек поступает мясо с этих костей, подумал 1929-й. Неожиданная догадка отразилась на его лице, и его тут же выдернули. Больше его никто не видел.
Сначала в одни руки отпускали по полкило. Однако, когда к прилавку подошел 99-й, перед ним вырос гражданин в шляпе и, обращаясь к продавщице, сказал: "В целях увеличения роста численности отоваренных и в свете решений братии и бравительства от задних рядов поступило предложение увеличить норму отпуска до 200 грамм.
- Ур-р-а!!! - донеслось из задних рядов.
- Катись-ка ты к этакой матери, сказал 99-й, я целый месяц ходил отмечаться. Больше его никто не видел...
Очередь стала продвигаться быстрее. Вдруг от Ларька отделилась огромная толпа. С возгласом "Слава родной братии!" они направились в сторону Института. Им досталась неделимая трехпудовая кость.
- Наверное, с кладбища динозавров, подумал гражданин в очках. Больше его никто не видел...
Ибанов стоял и радовался, что стоял. Да, его прадед выращивал в теплицах за Полярным кругом ананасы и бананы, зато он не знал преимуществ изма, а тем более азма. Несчастный! Он не ведал, что идея стоит намного дороже. В тысячу, в миллион раз! Мы не знаем теперь, что такое ананасы и бананы, зато живем при диктатуре и в равенстве. 200 грамм - ни больше и не меньше. А какой бульон! Чистый, как слеза! И никаких тебе вредных примесей. Журнал "Под знаменем азма" неоднократно писал, что жиры и белки - страшные канцерогены. А на политинформации по секрету сообщают, что мясо, масло и молоко идут только на экспорт во вражеские страны - чтоб они сдохли. Тут в поле зрения Ибанова попала мумия в штатском. Ей, точнее, ему было лет тридцать, но уже обозначился второй подбородок. На лице его был шоколадный налет южного солнца. Ибанов перевел взгляд на лица в очереди, но вовремя опомнился и стал радоваться шоколадному цвету. Отец рассказывал, что видел шоколад под бронированным стеклом в географическом музее. Это какие-то плитки, обернутые бумагой. Их брали с собой первобытные путешественники. А для чего - тот не знал. Ибанов стал вспоминать, что означает слово "путешественник", но троекратное "Ура! вернуло его к реальности. Окно Ларька захлопнулось. От него отходил счастливый 1916-й - в руке он держал полкопыта. Подкова была разрублена ровно пополам.
"Черт побери этих американцев! Так загнили, что не в состоянии обеспечить нас костями". в широкой улыбке подумал Ибанов. На его глаза навернулись слезы... Слезы счастья, чистые, как бульон. Он радовался, что завтра 1915 семей ступят в стадию азма. Перед его глазами поплыли канцерогены. Его затошнило, и он побежал в Сортир. Проверив запор, Ибанов дал очередь шрапнелью. Зарядом выбило глаз тридцатилетнему мумии, находившемуся при исполнении. На вопль пострадавшего все штатские бросились за Сортир, что позволило Ибанову беспрепятственно скрыться.
В дальнем углу Пустыря догорал Ибанов плащ - единственная примета преступника. Огибая Площадь, Ибанов увидел у Ларька, как кто-то на спине столетней старухи вывел 71231. Ибанов вздрогнул. С перекошенным в страшной гримасе лицом он бросился в переулок, невнятно бормоча: семь-один, семь-один, семь-один... Он бежал на просвет в конце переулка: там его подстерегало будущее - карета скорой помощи...

ИСПОВЕДЬ ХОЛОПА

Мы живем в счастливейшее время!
Вот комплект сиятельнейших лиц -
На устах ухмылка брадобрея,
От которой шлепаемся ниц.

Падаем идейно, вдохновенно,
Расстилаясь бархатным ковром, -
Вы шагайте в будущее смело,
Да не бойтесь - мы не подведем!

Если надо - мы в дерьмо полезем,
Надо будет - друга предадим,
Лишь скажите, что для вас полезней,
Ради вас себя не пощадим!

Мы не раз в годину испытаний
Разрезали надвое ремни,
Недовольным глотки затыкали,
Заставляя строить этот изм.

Как прекрасна вечность этой цели -
Ни, тебе, начала, ни конца!
А иначе б мы не уцелели
Ради черта, сына и отца.

ПОВОД

В полночь развитой изм сменился первой стадией долгожданного азма. Произошло это почему-то без всякого шума и торжественной речи Заибана.
- Это потому, что наступления азма назначил Хряк, сказал Патриот.
- А до него и сам Хозяин.
- А еще раньше и сам Учитель, сказал Шизофреник. Чтобы развеять мрачное настроение, все трое, пригласив за компанию Кибернетика, решили отметить событие мирового значения в ресторане.

ИЗ-МЕНЮ IV РЕСтИРАНА

ХОЛОПНЫЕ ЗАКУСТКИ:

Салам из оглупцов
Икра котовая
Брустверброд с ветшиной
Мутерброд с ливером
Спудень (колотец)
гробы:
Мыслята в укусе
Грусти под гнетом
рабные закустки:
поМойва тушеная
хЛещ
вРаки красные
Трепанки
Кара_ь под маринадом
Ка_бала в красном соусе
Салага в стоматном соусе

ГОРЯЩИЕ БЛЮДА:

оБорщ хапустный
Суп из се-вражьих голов
Лап-ша
иЩи суточные

ХВОРЫЕ БЛЮДА:

сПросенок с огорошком
Лясо отбивное
Азы по-татарски
Блефстроганов
Люляка-бяка из гов.
Филер осла в автоматном соусе
Эскулап свиной
Снитцель из индейки
Чехизбили по-ибански
Строганина с помридаром
Костлеты
Шишслыка
сПлов с честноком
сКулебяка
обОмлет со шпиком
Жалкое по-социстски
Цыплапы в табаке
Идейка на вертеле
Язык отвалной
Мозги жаленые
вРубец по-лупянски
взВымя
Голлупцы
Ловвшевник
Зареканка

гаднир:
Вермишень
Архишоки
Кольрабы
Шпинать!

НАПЫТКИ:

Коньяд
Вазизубами
Мародера
Вермуть
Когоррр

ДЕСОРТНЫЕ БЛЮДА:

Сливки со сметаны
Мороченное крем-брюзле с глупникой
Компост из сукофруктов
Варонье и повадло разное

ПЕЧЁРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ:

Хляб
Сукари
Пирожи
Ветрушки
Крендела

***

Утки, груши и колотенца с мылом
находятся в туалете
_________

(За ашипки будет отвечать Х.)

ОКНО РОЗГДАЧИ!

Как следует надравшись и помирившись, приятели подались к Кибернетику послушать вражьи голоса, однако глушилки напрочь лишили всякой надежды. Кибернетик заметил:

Подумайте только, послушайте только,
Как нас охраняют от вражьего толка!
Коричневым ядом дымится cелен,
Трепещет эфир от галопа сирен.
Вот брошены против врага бомбовозы,
Бомбят злые волны навозом, навозом,
И бьют по "Свободе" из всех пулеметов
Пометом, пометом, пометом, пометом!

Патриот объяснил:

Мы вас защищаем от вражьего слова,
Оно пострашнее крючка рыболова:
Ведь стоит однажды услышать его -
На нашу систему падет колдовство,
Рассыплются напрочь успехи комизма
Да так, что вовек не поможет и клизма!

ЦЕНЫ И СПРОС

Ибанск, рассуждал Кибернетик, - единственная страна в мире, где цены никогда не повышаются, а только наоборот. Когда цена на сахар была снижена на один процент, ибанская пресса пять лет ссылалась на это как на несомненное преимущество изма. Правда, в тот же день были сдвинуты на триста процентов вверх цены на кофе и водку. Но это явление получило название талантливого регулирования системы цен, за что сын министра планирования получил место замминистра, а любовница сына Заибана виллу на одном из экваториальных островов. В утешение хозяев страны "Избестия" вышли под аншлагом: "Ибанцы имеют все возможности!" В номере говорилось о неограниченном праве ибанян на субботники, чего лишены жители загнивающего Запада. Для увеличения спроса газета продавалась только пачками. В нагрузку прилагался индийский презерватив трехразового пользования. Действительно, спрос возрос настолько, что пришлось приостановить издание доибанской классики. Небывалый спрос на "Избестия", писал в те дни орган губеных сотрубников "Лупянка", говорил о величайшей любви народа к своей братии.
- Ба, за такую любовь и выпить не грех, сказал Лаборант. У меня в сарае четыре ящика бутылок. Сдадим?
- Сдадим, поддержали его Истопник и Шизофреник.
Ларек посуду не принимал из-за отсутствия тары. В приемном пункте заболела приемщица. Магазин бутылки принимал, но не те. Намаявшись, все вернулись на пятый этаж. На асфальт к зубодробительному кабинету летели воспоминания о былой роскоши. Иногда бутылки разбивались в воздухе, и этот звук казался малиновым перезвоном канувшего в Лету времени.
- Не догнали, хоть погрелись, саркастически заметил Истопник. Шизофреник вспомнил о Клеветнике, и ему стало очень грустно.

ШИРЛПОТРЕПСОЮЗ

На соврание согнали всех добровольно. Выступил Патриот:
- Наша пердоочередная задача на стадии азма - догнать и перегнать по про-изводству - тут он причмокнул - ширли-мырли на душу. Потом начались трения, и выступили все желающие. В заключение Чин провозгласил Союз. В бредседатели он выбрал Ибанькову.
- Только стоя на твердой блатформе мы сможем попасть в заветную щель, заявила она с высокой врибубны. По рублику, гаджане, по рублику - на основные и обворотные средства. Вратия вас отвлагодарит!
Действительно, гаджане потянулись к Ларьку. Все тосты были за Союз.

СУД

Судили двух отщепенцев - Косого и Кривого. В назидание. За спекуляцию. Косой обменял книгу теоретика стоимостью 80 коп. на книгу Заибана стоимостью 1 руб. Кривой сделал наоборот. По решению суда спекулятивная выручка Косого составила 20 коп., а Кривого - 78 коп., так как на черном рынке труд Заибана котировался по 2 коп. за килограмм. Размер спекуляции признали особо крупным и прописали обоим по семь лет лагерей с конфискацией имущества. Суд был, как всегда, открытым. Впускали по пропускам. Во время перерыва злителям был устроен теплый прием, на котором выступил Теоретик.
- Мы давно покончили с внешними врагами, сказал он. Наша очередная задача - ликвидировать отщепенцев. Все захлопали. Осетрину запивали кокосовым молоком. Потом опять пошли в зал досматривать сны в откидных креслах. После суда в целях критики западного искусства злителям показали порнографический фильм. Истопник решил проверить, в самом ли деле суд открытый. Его взяли по дороге туда. Сначала отвезли в вытрезвитель, затем оштрафовали на 30 руб., а потом дали 15 суток за сомнение в отношении деятельности ООН. Дурак, сказал Патриот, ведь в газетах черным по белому было написано: суд является открытым.

ПОЕЗД ВРЕМЕНИ

Мы дошли до седой излучины.
Был нелегок тернистый путь,
Все издерганы и измучены,
Ах как хочется отдохнуть.

Нам скостить бы дороги дальние
Ну хотя бы на перегон.
Чтоб свободу глотать под пальмами,
На ура мы берем вагон.

Поезд вмиг набирает скорость.
Вот и пальмы... Поет душа.
Но... проносится мимо поезд,
Мирозданье надежд круша.
Но проносится мимо поезд -
Предъявляет нам время полис.

Рукоятка стоп-крана сорвана.
Только толку-то - нет тормозов,
Корпус выдержит - сталь рессорная,
Двери - с улицы на засов.

Окна времени зарешечены,
И на волю теперь никак!
Мы не ждали такой пощечины,
Но ведь факт он упрямый факт...

Так пришлось нам монетой звонкой
Оплатить тот жестокий счет.
И пойдут нас рядить потомки
И потомки детей еще.
И пойдут нас рядить потомки,
Собирая свои котомки...


АНТИЛЕКТ

Чтобы убедить общественность в том, что ибанская иерархия является самой-самой, Теоретик дал указание Заведующему, тот Социологу, который поручил Лаборанту составить анкету. Через год провели обследование, еще через пять обработали данные. Значения интеллектуального индекса получились такими:
Кибернетик 10
Истопник 9
Шизофреник 8
Физик 7
Спекулянт 6
Социолог 5
Патриот 4
Сотрудник 3
Заведующий 2
Теоретик 1
Заибан 0
В правой части таблицы цензор не увидел ничего предосудительного. Но почему в левой Заибан стоит на последнем месте? И он перевернул список, оставив цифры на своих местах. К тому же интеллектуальный индекс приятно ассоциировался в его сознании с могуществом ранга и уровнем дохода. Получив типографский экземпляр, Теоретик остался весьма доволен собой. Оценке же Заибана предстояла проверка практикой - интервью с Президентом.
- How do You do? сказал Президент. Как дую - дуй, задумался Заибан, отчего его челюсть отвисла, а затем выпала, укусив Сотрудника за загривок. Вопль Сотрудника отвлек внимание господ и тварищей от Заибана, что позволило Чину вставить в рот Заибану свою челюсть, отчего физиономия у того стала короче, но зато шире. Чин шепнул Заибану, чтобы тот произносил только написанное на электронном табло. Переводчик произнес: "Здравствуйте".
- Здравствуй, сказал Заибан, а ты кто такой?
- Переводчик.
- И я пере-водчик, сказал Заибан. Утром - водчик, в обед - водчик, на ужин - водчик. И все пере-пере. Аж голова болит. Подожди, вот я с Президентом потолкую и... тогда мы с тобой составим компанию. Тут Заибан вспомнил про табло, на котором было: "Здравствуй, господин Президент..
- Здриствуйте, господин Презент, прочитал Заибан. По лицу переводчика поплыли цвета побежали. Заметив это, Президент предложил отложить интервью.
- Встреча прошла в теплой и дружественной обстановке, сообщили все ибанские газеты.
По возвращении домой Теоретик приказал Сотруднику, тот Заведующему, последний Изобретателю сконструировать челюсть с радиоприемником и мегафоном. И чтобы изо рта не вываливались! Чертежи воплотились в суперматериал на одной из западных фирм, за что Теоретик получил командировку в Венецию, а сын Заибана был награжден. В Институте был устроен бандкет по поводу.
- Отныне радио - это чистая фикация, сказал Теоретик, демонстрируя присутствующим жучок-радиопередатчик. В строгом соответствии с физическим законом ровно через 13 секунд здание Института было сотрясено ревом Заибана: "Отныне радио - это чистая фикация!". Через час по всему Ибанску шла бойкая торговля радиооборудованием, за что ученик радиомонтера был отправлен на губу. Радиокомитет устроил Теоретику бандкет, что позволило не только сохранить все ставки в радиокомитете, но и утвердить дополнительные. Тост "За здоровье Заибана" был встречен на крутом подъеме. Вот именно, "На крутом подъеме" - под таким аншлагом завтра выйдет "Вравда", сказал Теоретик. Однако наборщик допустил ошибку в предпоследней букве, и весь тираж газеты пошел под нож, а наборщика командировали на 15 лет к ученику монтера.

ПРИГОВОР


- Подпишешь?
- Нет!
- Полковник!
- Подпишу, подпишу...
- А ты боялась, дурочка. Полковник, в Ааанск его, сукина сына, на все двадцать пять!
Малая зона встретила Учителя с восторгом: Ибанич приехал! Качать его! Как зовут-то тебя?
- У... Ибанов я, Ибанов.
- Ну бери кайло. Сделаешь дыру насквозь - на свободу выйдешь. Га-га-га. И за что ж тебе, батя, четвертак отвалили?
- Да ни за что.
- Ври! Ни за что теперь только пятиалтынный дают...
- Эх, в Женеву бы, с грустью подумал Учитель, и началась для него обычная ибанская жизнь: болезнь - "кубик" - забой - клоповая камера - тайга - комариная "шуба" - выгребная яма...

СОБЫТИЕ


- В Отъибаньи произошли события, рассказывал Сотрудник. Рабочие сразу нескольких заводов объявили тихую забастовку: к станкам подошли, а к работе не приступают. Мол, повышайте зарплату и дайте возможность и нам на канцерогены поглядеть. Нет бы там кричать, буянить, лозунги какие-нибудь писать. Тут бы Ибанск сразу танками помощь оказал. А так что? Мертвая тишина. Нехорошо как-то. Непривычно.
Потом отъибанцы набрались наглости и создали профсоюз. Зачем? Ведь один профсоюз братия им уже создала - тешьтесь на здоровье и слушайтесь. Так нет, им мало! Ладно бы там братию другую организовали - все было бы ясно: контра, и в таком случае танки - самый разумный довод. А тут вроде бы никакой политики. И угнетенные рабочие загнивающих стран сразу поддержку им оказали. Мы за них, гадов, кровь проливали, сверхмощное оружие делаем, а им - поддержку! Ну погодите, и до вас доберемся!
Но что это, рабочие стали захватывать фабрики и заводы у рабочего же правительства! Кто же хозяин в стране - первые или вторые? Конечно, вторые, потому как МЫ их выбирали, МЫ им помогали. А все остальные - самозванцы. К стенке их, к стенке!
А хозяев мы из беды вызволим...

РАЗЛУКА

Сороку взяли-таки. На автобусной остановке. Сначала, как полагается. Измолотили. Потом раздели до гола и бросили в кузов грузовика, где Ибанькова млела от удовольствия, которое ей доставил Чин. Как положено, взяли понятых, сфотографировали и дело об изнасиловании было готово...
В заколоченном скотском вагоне Сорока нашел дырку от гвоздя. Чем дальше от Ибанска, тем голубее становилось небо. Однажды поезд шел по местам, забытым планом и Заибаном. Душа Сороки не выдержала и выпорхнула на волю. Лети, напутствовал ее Сорока.
Свобо-да-а! Крикнула душа и скрылась за тростниковым золотом болота...

ПОТОМОК

Через сколько положено Ибанькова родила Чинчика. В тот же день она подала исполнительный на Сороку. За это Чин отвалил ей еще одни "Ибанули", а Сотрудник подарил ключи от загородной виллы "Любовь Заибана". "За достойных потомков!" - поднял тост Заибан на крестинах Чинчика.

ОБЪЯВЛЕНИЕ

"Меняю соцлагерь на любой американский. С предложениями обращаться: Ибанск. Малая зона, Сороке". И... сумасшедший нашелся.

Прощай, немая Ибанея -
Страна холопов и воров.
Я ухожу, не сожалея,
Об мерзкой топи мерзких слов,

Где цель одна: насытить брюхо;
Все остальное - красный миф.
Бегу от сифилиса духа.
Будь трижды проклят этот мир!

Москва, 1982


От редакции:
В журнале опубликованы материалы Виктора Сорокина:
Великая Теорема Ферма,
Сверхинтеллект - это не сложно,
Действующие "вечные двигатели" N1

Руины империи
Каждую статью Вы можете обсудить на Форуме Виктора Сорокина