выдуманная история

Однажды пришёл Лев Толстой в издательство с маленькой повестью «Война». Об адъютанте полководца Кутузова князе Волконском, который, однако, восхищался своим противником Наполеоном. О том, как князь геройски погиб в бою, и его кумир Наполеон, проходя мимо, воскликнул на чистейшем французском языке: «Какая прекрасная смерть!».
Редактор перебрал листки:
- Ага, «Война, значит…. Наш профиль – как раз героическая проза…. Хорошо, приходите через пару недель, посмотрим.
Прошло две недели, редактор усадил Льва Толстого за широкий стол и начал:
- Видите ли, граф…. Мы, конечно, специализируемся на патриотической прозе, но это как же понимать – адъютант Кутузова, и вдруг преклоняется перед Наполеоном?!
- Этим я хотел показать, насколько достойным был противник, - пробормотал Толстой, стискивая длинные острые пальцы.
- Ага, это понятно…. Кутузов хороший, Наполеон плохой – как вы о нём так, с иронией…. Это хорошо. А фамилию князя надо бы изменить – цензура, знаете ли, про декабристов ещё свежо предание.
- Но, позвольте, как это…
- Ну, смотрите сами – в русском алфавите букв много: кроме «В» есть ещё и «А», и «Б», и «Г»….
- Не надо! «Б» так «Б», - печально согласился Толстой. – А сама-то повесть как?
- Э…. Понимаете, большую часть наших читателей составляют всё-таки женщины, а у вас нет ни одной героини и, соответственно, ни оригинального сюжета, ни любовной линии….
- Так ведь про войну повесть….
- Про войну. А мужчины любят читать не только про героический пафос, но и ищут яркие, бередящие душу подробности.
- Как же…. Там Анатолю ногу отрезают!
- А, да, вот это получилось замечательно! И всё…. Поэтому надо ведь как-то и дам заинтересовать. Ну, вот ведь у этого князя наверняка была невеста, которая ждала его дома…. Понимаете, нужен обаятельный женский образ. Иначе, между нами говоря, мы эту книгу никогда не продадим.


Забрал Толстой свою повесть и уныло побрёл переделывать. То есть дописывать.
Через некоторое время выяснилось, что молодая беременная супруга – это совсем не романтично. Верная набожная невеста – не интересно. Старо, как мир. Вторично. Это мы уже где-то читали. А ветреная девица, юная, неопытная, которую на каждом шагу подстерегают соблазны – самое то.
- В верном мы мыслите направлении, - одобрил редактор. – Вы, граф, эту тему разверните – начните с самого детства героини. Такая вертлявая, некрасивая, озорная девчонка, встречает взрослого благородного героя, это чувство облагораживает обоих, а потом….
- … она сбегает с другим? – робко предположил Толстой.
- А почему бы и нет? И получится не просто героическая, а ещё и авантюрная повесть. Ею и женщины будут зачитываться. Работайте, работайте – тут же ещё работы непочатый край!
- А при чём же тут война? – поинтересовался Толстой.
- Вы пишите, а название потом заменим, - бодро напутствовал писателя редактор.
По правде говоря, до этой повести Толстой уже начал один роман. Как раз об обаятельнейшей девушке Наташе. Некрасивой, вертлявой, озорной. Этот образ по-настоящему захватил его. Такая сумасшедшая барышня, вся – сплошное чувство, настоящая русская пылкая душа…. Правда, был в этом романе ещё один герой – толстый, неуклюжий, застенчивый, но сильный духом Пётр, которого Толстой с себя писал. Все свои философские искания, своё недовольство укладом высшего общества, все соблазны – Пётр должен был пройти через всё это, и в итоге обрести счастье. Но пока он не придумал, какое именно.
А раз его князю-герою нужна была такая невеста, Толстой решил – почему бы не Наташа? И дополнил повесть историей о том, как благородный герой, князь Андрей Болконский («Б» так «Б»!) встречает юную девчонку Наташу на её первом балу, влюбляется, ухаживает, уходит на войну, она обещает ждать его, но чуть было не сбегает из дома с молодым красавцем, охотником за богатыми невестами Анатолем (тем самым, которому потом ногу оттяпали – нечего чужих невест уводить!). И помолвка разрывается. И князь погиб. Вот такая получилась повесть. Вот такая война.


Всё получилось увлекательно, интересно, захватывающе. Ну, подумаешь, пришлось кое-где поступиться принципами – зато редактор наверняка будет доволен. Никакой философской прозы. Всё лишнее убрал – остался один лишь захватывающий сюжет.
Пришёл – а редактор новый. И понял, что и профиль издательства, видимо, несколько поменялся. И точно – оставив рукопись новому редактору, пришёл через месяц и услышал:
- Ну, вот, вы увлеклись интересным, по-своему захватывающим сюжетом (кстати, ничего нового я не прочёл – история стара, как мир), но совершенно забыли про смысл. Зачем это всё, собственно, было задумано. Вы думаете, русская душа – это страстность, пылкость, чувство? Да нет же. Русская душа – это и умение прощать тоже. Андрей не должен просто порвать с Наташей. Он должен переступить через себя, через свои принципы, он должен быть более возвышенным, понять и простить её, и полюбить всё и всех, он должен очиститься и перед смертью придти к этому пониманию. А вот ваш Пётр, он же Пьер – вот это очень интересная находка. Хотя бы потому, что он так отличается от героев всех прочих прозаических опусов. Он другой. Он умеет прощать, он проповедует духовность. Он, как и Наташа, настоящий, искренний, без всякой фальши…. А что происходит в этих салонах? Одна сплошная французская речь – Наполеону и завоёвывать-то Россию не надо, она уже вся франкоговорящая, тут мода на всё французское. Вот вставьте целые куски французской речи для наглядности, чтобы описать сцены в этих великосветских, насквозь фальшивых салонах. Для контраста – а то аристократия уже начала забывать это время…. Так вот – побольше духовности, душевности, смысла. И потом – ведь и у Наташи, и у Андрея, и у Пьера – у них у всех есть семьи. Побольше напишите о семейном укладе, о том, почему они – именно такие, покажите несколько поколений истинно русских людей, аристократов – кому, как не вам, рассказывать об этом? И побольше внимания нравственным вопросам – почему она побеждает пороки. Дело даже не в красоте. Нужны разные женские образы, чтобы почувствовать превосходство душевной красоты и естественности Наташи. Почему, к примеру, просто красавица не может вызывать у читателя симпатии – да потому, что она безнравственна, холодна и корыстолюбива. Или, вот, нужен образ совершенно некрасивой, но глубоко порядочной женщины, которая добра и всем помогает, и в итоге она вознаграждается за это личным счастьем. То есть эта женщина олицетворяет религиозность, духовность в чистом виде, а Наташа, наоборот, языческое начало…. Не увлекайтесь одним лишь сюжетом, граф – побольше смысла, побольше духовности. Не ограничивайте себя в объёме – нужна семейная сага. Вы не только о войне, но и о мире напишите….
И удалился он в Ясную Поляну, и сел за стол, и стал он писать. Долго писал. Так, как он первоначально и задумал. Только вот Наташу обидел. На свою молодую жену глядя. На выводок своих детей. И получилось, что у Наташи три дочери и сын, что она стала похожа на зрелую самку, располнела, перестала за собой следить и бывать в свете и принимала у себя с радостью только самых близких, тех, к кому могла выйти в халате и непричёсанная. Стала резка, груба, а когда муж работал в своём кабинете, она заставляла всех домашних ходить на цыпочках…. В общем, отыгрался писатель на своей любимой Наташе по полной. Хотели семейную сагу – вот она. А что, разве ж Наташа не естественна? Разве женщина не создана для семьи? Что-то он только всё гипертрофировал, насмотревшись на собственную семью….
Получилась сага в четырёх томах. И о войне, и о фальшивости света, и о духовности, и о соблазнах, и о философских исканиях Пьера и гордости Андрея, и о смерти, и о любви, и о простом человеческом счастье. С лирическими отступлениями – так, как хотел первоначально. Довольный собой, принёс он рукопись в издательство, а там… опять редактор новый. И концепция издательства, кажется, тоже.
Толстой радостно выложил несметное количество листов на стол.
- Та-ак…. – наблюдал за его действиями редактор со слегка округлившимися глазами. – Это что?
- Роман. «Война и мир». В четырёх томах.
- В четырёх? Та-ак… И про что это?
Толстой замялся:
- Да, это… Разве в двух словах расскажешь? Тут несколько сюжетных линий.
- Ага, ага…. В таком случае, заходите ко мне через пару месяцев и принесите синопсис каждой главы. А ещё лучше – каждого параграфа – что ж, мне всё это читать? Сюжет подробно перескажите – все сюжетные линии. Надо составить представление сразу – сможем мы всё это продать или нет….
Этот синопсис дошёл до наших дней в виде содержания романа – для тех, кому весь роман читать особо некогда. Критики на радостях порекомендовали включить роман в школьную программу – дабы раз и навсегда шокировать учеников средних классов. А редакторы – они с тех пор мало изменились.

30.06.06.

Ольга Фёдорова