Ужасы



ГЛАВА 4

Закончив чаепитие, Эльвира выбросила заварку, вымыла чайник и чашку.
Сладко потянулась. Вернулась в свою комнату и стала искать глазами, куда запропастился её любимый учебник физики.
Она точно помнила, что вчера он был у неё на полушке, а теперь…
Эльвира ещё раз обвела взглядом свою комнату и увидела, что учебник небрежно раскрытым лежал на подоконнике.
- И когда я его туда положила? – недоумённо подумала Эльвира. Она подошла к окну, взяла учебник, и невольно остановилась, залюбовавшись пейзажем…
Снег лежал за окном молочными волнами и сиял ослепительной белизной.
Нежная и печальная мелодия лилась из-под смычка невидимой скрипки и наполняла тишину утра волшебством запредельных грёз.
Высоко в небе медленно и церемонно отплывали друг от друга белые паруса облаков. А внизу синхронно их движениям, покачивались берёзы и клёны, танцуя менуэт... Деревья низко раскланивались друг с другом, изысканно приседая…
Голубая ель кружилась сама по себе, шурша накрахмаленными морозом юбками.
Кряжистый дуб лишь слегка поводил плечами, да притопывал на месте.
Зато рябина неслась по кругу, так звонко ударяя в алый бубен, что только искры снега страстно взмывали вверх и медленно падали вниз, рассыпаясь звёздным фейерверком.
Серебристые тополя, точно средневековые рыцари в выкованных январём кольчугах, неспешно плыли навстречу белоснежным черёмухам в роскошных бальных платьях из чистого снега и инея.- Ах, как чудесно! – шуршала длинными ветвями томная красавица ива, - ах, как восхитительно!
И Эльвира, глядя на зачаровывающую картину утра, не могла с ней не согласиться…


… В это время раздался телефонный звонок.
Эльвира нехотя оторвалась от окна.
Захватив учебник физики, она подошла к телефонному аппарату, плюхнулась в кресло и только тогда сняла трубку, - да, - тихо сказала она.
- Эльвира, привет! – раздался в трубке уверенный баритон, - ты, что всё ещё спишь?
- Как слышишь, нет.
Трубка в ответ рассмеялась.
Эльвира узнала голос Бориса. Он не был ей неприятен, скорее, наоборот.
- Ты откуда звонишь? – спросила она.
- Из машины. А ты думала из телефонной будки? – он вновь рассмеялся, - соскучился о тебе. А ты?
Эльвира промолчала.
Борис понял её молчание по-своему и снова прозвучал его раскатистый смех.
- Знаешь, - сказал он, - у меня тут небольшое коммерческое мероприятие. Но к одиннадцати я всё улажу. Хочу заехать за тобой, - и, не дожидаясь её ответа, спросил, - ты сегодня в окно смотрела?
- Именно этим и занималась, когда ты мне позвонил.
- Ну и как?
- Что ну и как? – не поняла она.
- Погода впечатляет?
- Вообще-то, да.
- Значит, решено! К одиннадцати подъезжаю к тебе. Поедим за город кататься на лыжах.
- Но, Борис!..
- Никаких «но», - он отключил связь.
- Ох, уж, мне эти лидеры, - Эльвира швырнула трубку. Поджала под себя ноги, поудобнее устраиваясь в кресле, и открыла учебник.
Минут сорок она не отрывала глаз от станиц, а потом неожиданно для себя, произнесла вслух, - а почему бы, собственно и нет?! Погода располагает. Панкратов Борис Александрович весьма недурён собой, - губы Эльвиры тронула ироничная улыбка, - правда, излишне самоуверен и упрям. Но я же не замуж за него собираюсь, а на лыжах покататься, надеюсь, эти недостатки нам не помешают, тем более что раньше они помехой не были…

БОРИС
Борис был уверен, что Эльвира от него без ума.
Он вообще всегда и во всём был уверен.
Борис Артамонов получил чисто мужское воспитание. Он жил вдвоём с отцом и матери своей не помнил.
Из женского пола в их доме обитало только единственное существо – кошка Ксюша. Но она абсолютно не вникала в мужские дела. И царивший в доме патриархат её, по-видимому, ничуть не смущал. Она получала то, что хотела – лучшие кусочки со стола и скупую мужскую ласку, а всё остальное её не волновало.
… Но кошка – это одно, а женщина, как ни странно, с мужской точки зрения, всё-таки другое…
Отец Бориса, расставшись с женой, добился, чтобы сын остался с ним.
Нельзя сказать, что его бывшая супруга сильно настаивала на обратном.
Когда она разводилась с мужем, у неё уже была другая любовь, и она жаждала ребёнка от любимого, с которым зарегистрировалась сразу после развода.
Её первый брак распался, потому что она не сумела так же, как кошка Ксюша довольствоваться скупой лаской и лакомыми кусочками. Ей хотелось гораздо большего. Всё это, или почти всё, она получила во втором браке.
Разлука с первенцем сначала угнетала её, но потом, рассудив, что у Бориса есть всё, что необходимо мальчику, она отступилась и перестала бороться с мужем за встречи с сыном, боясь, что это изранит душу ребёнка.
… Может быть, она была не права…
Её дети от второго брака – дочь и сын выросли в гораздо меньшем достатке, чем их старший брат, о существовании которого они и не подозревали.
Не зная вкуса икры, не имея просторных комнат уставленных итальянской мебелью, они росли в атмосфере любви. Рядом с ними всегда были весёлые неугомонные родители – папа инженер и мама преподаватель музыки в детском саду.
… Когда Борис учился во втором классе, он спросил своего отца, - а где моя мама?
И получил краткий убийственный ответ, - умерла.
Генеральный директор крупного предприятия Александр Борисович Панкратов не счёл нужным сказать сыну правду о своём распавшемся браке. А воспоминаний об экс супруге он вообще не переносил.
Когда-то он любил её не меньше, чем любят семейные драгоценности, передающиеся по наследству, но потом, когда она отказалась быть любимой им драгоценностью, он возненавидел её всеми фибрами своей души.
И сына он забрал у жены, чтобы наказать непокорную на всю жизнь.
Со временем Александр Борисович всё больше и больше привязывался к своему ребёнку и полюбил его так же страстно, как когда-то любил его мать.
Борис ничем не разочаровывал отца.
И Александр Борисович гордился, что сын, как две капли воды похож на него во всём.
Вот только нынешняя девушка сына – Эльвира Вознесенская вызывала в нём глухую неприязнь, которую он и сам толком не мог объяснить.
Что-то было в ней не то…
Дело не в достатке её родителей, нет.
Пожалуй, уж больно дерзким был у неё взгляд, и слишком гордой была осанка.
- Эта девица, - думал Александр Борисович, - знает себе цену, и не захочет быть просто доброй и примерной супругой. Явно, в её планы входит крутая лестница карьеры. Нет, не такая девушка нужна его сыну.
Но, Александр Борисович успокаивал себя тем, что сын ещё молод, жениться не собирается, и Эльвира его не первая и не последняя девушка. Повстречаются и разбегутся, как это сейчас модно у современной молодёжи.
Панкратову старшему даже в голову не приходило, что он в чём-то может ошибаться…
С Эльвирой Борис впервые встретился в университете.
Она сразу же привлекла его внимание. От остальных девушек Эльвира отличалась не только красотой, но и особой манерой держаться, так, словно являлась наследной принцессой. Эльвира буквально излучала уверенность в себе и своих силах.
Борису она напоминала вершину горы с крутыми склонами. И для него стало жизненной необходимостью, во что бы то ни стало покорить пик по имени Эльвира.
Несмотря на то, что у Вознесенской был давний поклонник Андрей Артамонов, она весьма благосклонно отнеслась к ухаживанием Бориса.
Панкратову ничего не стоило отодвинуть школьную любовь Эльвиры в сторону.
Возле самого Бориса девушки буквально вились. Ещё бы! – красив, молод, к тому же обладатель вишнёвого авто, мастер спорта и сын генерального директора крупнейшего в области предприятия.
Немного поразмыслив над создавшейся ситуацией, Борис решил, что Эльвире лучше поводов для ревности не давать. Эльвира явно не относилась к тому типу женщин, которые готовы бороться за любовь мужчины до победного конца. Она была настроена на то, чтобы боролись за неё.
Панкратов смахнул со своего пути стайку поклонниц и сосредоточил все свои чувства на Эльвире.
Утром его вишнёвые «Жигули» неизменно стояли возле дома Эльвиры.
Девушка никогда не опаздывала, ровно в назначенное время она выходила из подъезда, садилась в машину. Они отправлялись на занятия в университет.
После занятий Борис привозил Эльвиру домой. Часто они проводили вместе вечера, отправляясь куда-либо, или оставаясь у Эльвиры дома.
В воскресные дни Борис предпочитал лыжные прогулки.
Лыжами он увлекался с детства. Иногда ему казалось, что на лыжах он начал ходить раньше, чем вообще научился ходить.
Эльвира разделяла его увлечение лыжными походами.
Вот и сегодня он придумал для неё сюрприз.
Вишнёвый автомобиль Бориса Панкратова нёсся по шоссе. Солнце светило в лицо.
Перед его мысленным взором витал образ Эльвиры.
… Ровно в одиннадцать Борис со всем снаряжением заехал за Эльвирой.
Услышав сигнал его автомобиля, девушка не мешкая, спустилась вниз.
Борис невольно залюбовался её лицом и фигурой.
Когда она села на переднее сиденье рядом с ним, он оторвал руку от руля и поправил выбившуюся из-под капюшона прядь её каштановых волос.
Эля повернулась к нему и улыбнулась, - ну, поехали?..
- Поехали, - улыбнулся он в ответ.
… Вскоре они выехали за город, и Борис прибавил скорость.
Автомобиль мчался по шоссе легко и с удовольствием, как быстроногий олень.
Мириады крошечных снежных пылинок позолочённых солнцем падали на лобовое стекло.
Неожиданно прямо перед автомобилем пронёсся лось. Борис успел затормозить, но, по-видимому, слишком резко. Автомобиль тряхнуло весьма ощутимо, но Борис был виртуозным водителем и легко справился с управлением.
Эльвира не стала просить его уменьшить скорость. Она считала, что тот, кто ведёт авто, сам знает, как ему поступать.
Зимнее солнце, проспавшее ноябрь и декабрь на пуховых перинах густых облаков лениво поднималось вверх по небосклону.
Пейзаж за окном становился завораживающим. Сначала тянулись голубоватые волны неоглядного снежного океана. И над этими волнами точно пиратские парусники треугольники елей.
Потом показались высокие сосны. Их красноватые стволы, устремлённые ввысь, точно медные трубы, трубящие во славу зимы.
Усилились отливы синевы. Затрепетали прожилки теней. И белыми русалками, сплошь унизанными серебряными браслетами выплыли из снежного океана берёзы.
- Как здорово! – выдохнула Эльвира.
Борис улыбнулся и сбавил скорость. Вдалеке показалась макушка горы…
- Давай здесь остановимся, - попросила Эля.
- Ещё немного. Посмотри туда! – он мотнул головой вправо.
Эльвира повернула голову. Снежные вершины одна круче другой, казалось, затаили дыхание в ожидании их автомобиля.
Тяжёлая снежная мантия неподвижно покоилась на богатырских плечах гор.
И, вдруг прямо за окном автомобиля, сбавившего, скорость Эльвира увидела стайку щеглов на высоких сухих стеблях чертополоха.
Яркое нарядное оперение радовало взгляд, особенно бросалась в глаза широкая красная полоса вокруг клюва и светло-коричневые пятна на верхней части белой груди. Громкие звучные голоса птиц доносились в салон автомобиля, который теперь еле-еле двигал колёсами.
Казалось, что машина сама сгорает от любопытства и с живым интересом любуется окружающим её миром природы.
… При одном воспоминании о тесном задымлённом городе, ей хотелось чихать.
… Очертание вершин приблизили свои причудливые лики…
Эльвира пристально всматривалась в даль. Три заснеженных утёса точно три белоснежных коня с чёрными гривами сосняков зависли над пропастью.
- Нравится? – спросил Борис.
- Впечатляет, - ответила Эльвира осторожно.
- Вот здесь и остановимся, - он заглушил мотор.
Они забрали из машины необходимое снаряжение и отправились дальше на лыжах, оставив «Жигули» у обочины дороги.
Разбрызгивая золотые огни солнечных отсветов, обсыпанные снежной пылью, они весело помчались вперёд.
Вдалеке послышался стук дятла, - тум-тум!
Глубоко под снегом попискивали полёвки.
В ложбинке дремали низкорослые дубняки. По склону не спеша, спускались сосны одна за другой. Неожиданно кто-то бросил в Эльвиру сосновой шишкой. Она с удивлением подняла голову и встретилась взглядом с любопытными бусинками беличьих глаз.
Оказывается, красавица трапезничала и шишку бросила не в Эльвиру, а просто потому, что в ней кончились семена.
Эльвира весело рассмеялась и погрозила белке пальцем, та взмахнула пушистым хвостом и была такова.
- Давай поднимемся наверх, - сказал Борис, указывая на крутые отлогие склоны, точно ласковым белым мхом покрытые глубоким снегом.
- Давай! – согласилась Эльвира.
- Только осторожно. Смотри под ноги. Видишь?!
Эльвира увидела выпирающие из-под снега корни давно исчезнувших деревьев.
Они мёртвой хваткой вцепились в горный склон, удерживая гору от разрушения.
Тут и там виднелись на снегу заячьи следы.
Ветки деревьев под тяжестью снега сгибались до земли, образуя причудливые арки и шлагбаумы.
На их пути встретился дикий тёрн, напоминающий острыми рожками колючих веточек обсыпанных снегом, стадо молодых белых козликов бегущих вприпрыжку вниз.
Эльвира и Борис поднялись по склону, полюбовались открывающимся простором и съехали вниз. Потом снова поднялись. Второй раз подниматься по проторенным следам было легче. Молниеносный спуск и снова подъём.
День начал клониться к закату.
Известняковые скалы, точно горные духи, стоящие на страже недвижными каменными лицами смотрели на запад, где красное солнце купалось в белом море, делая его золотым.
- Пожалуй, нам пора, - сказала Эльвира.
- Ещё рано, - откликнулся Борис.
- Рано? Посмотри! Солнце садится.
- Ты боишься темноты? – засмеялся он.
- Я ничего не боюсь, - отозвалась девушка, - но терпеть не могу глупого риска!
Борис расхохотался, - оставь страхи, Эльвира! Ты со мной!
- Не глупи.
- Трусиха! Поднимемся ещё раз!
- Я не хочу.
- Хорошо. Я поднимусь один. А ты жди здесь.
Борис поднимался вверх по склону, уже расписанному лиловыми изгибами теней, а Эльвира молча смотрела ему во след.
Он поднялся уже достаточно высоко, как налетел крутой ветер. И сквозь его шквал Эльвира услышала голос Бориса, - Эля! Иди скорей сюда! Эля!
Ей не хотелось двигаться с места, и всё-таки она стала подниматься.
Наконец она увидела его фигуру.
- Ну, чего тебе? – спросила Эльвира недовольно.
- Видишь?- он указал рукой на скалу.
- Вижу снег, свисающей над бездной, - отозвалась девушка.
- Нет! Выше!
- Что выше?!
- Там эдельвейс!
- Бред!
- Ты не туда смотришь! Я сейчас сорву его для тебя! – и он двинулся вперёд.
- Не надо! – закричала Эльвира.
Но Борис не ответил ей.
- Это не эдельвейс, - пыталась удержать его Эльвира, - это иллюзия!
- А я говорю, что эдельвейс! – воскликнул он запальчиво, - и не смей со мной спорить!
- Не будь идиотом! – Эльвира преодолела на одном дыхании разделявшие их метры и схватила Бориса за руку.
Он засмеялся и вырвался из её рук, - я сейчас вернусь.
- Стой! – выкрикнула Эльвира, - стой!
Он даже не оглянулся на её призывы.
- Ну и чёрт с тобой! – разозлилась Эльвира, - я ухожу!
Она уже хотела спуститься вниз, но что-то удержало её.
- Борис… - позвала она почти не слышно, - Борис…
Ч1рной тучей пронёсся могильник.
- Борис!!! – закричала Эльвира изо всех сил, - Борис! Борис! Борис!!!
Неожиданно со всех сторон ей ответило эхо, - Борис!! Борис! Рис… рис…
И что-то гулко ухнуло и обвалилось.
Куски снега повалились сверху под ноги Эльвиры.
Превозмогая себя, Эльвира начала карабкаться по склону.
И вдруг она увидела перед собой бездну. Отшатнулась с ужасом и едва не упала, - Борис! – её голос сорвался.
Эльвира сняла лыжи и, не выпуская их из рук, легла на живот, подползла к самому краю. Но как не напрягала слух, ничего не услышала. И зрение ей не помогло – бездна, казалось, не имела дна…
И лишь перед её внутренним взором вставали чудовищные картины.
Воображение рисовало ужасы один страшнее другого – на торчащих кинжалах выступов куски окровавленного мяса. Чёрные сгустки крови… Монотонный стук капель застывающих на морозе.
И тут над её головой захлопал крыльями стервятник.
Эльвира понеслась прочь сломя голову и выронила из рук лыжи. Но тут же утонула в глубоком снегу.
Нашла в себе силы вернуться за лыжами, надеть их и спуститься со склона. Добралась до машины. Вызвала спасателей.
Хотела сесть за руль, но передумала и пошла дальше на лыжах.
Багряный закат утонул в холодном ужасающем океане снега.
На небе выступили тревожно-зелёные звёзды. И между ними то тут, то там возникала огромная чёрная тень. Она двигалась в ту же сторону, что и Эльвира. Казалось, она не сводила пылающих глаз с одинокой фигуры девушки.
Когда Эльвира добралась до шоссе, было уже совсем темно. Она сама удивлялась, как ей удалось не сбиться с пути.
Она остановила первый попавшийся автомобиль, - до города подбросите?
Водитель «КАМАЗа» с удивлением оглядел её с ног до головы и кивнул, довезу.
Эльвира забралась в кабину и молча уставилась в одну точку перед собой.
- Что-нибудь случилось? – спросил водитель.
- Нет, ничего. Просто заблудилась и устала.
- У меня есть кофе в термосе. Хотите?
- Хочу.
Выпив кофе, Эльвира немного пришла в себя. Но от осознания случившегося, на душе стало ещё ужасней.
«КАМАЗ» довёз Эльвиру почти до самого дома. Она вытащила из кармана деньги и протянула водителю, - вот, возьмите. Спасибо.
Шофёр посмотрел долгим взглядом на её потемневшее лицо, - не надо, - и захлопнул кабину.
Эльвира отскочила в сторону. Машина тяжело взревела и двинулась с места.
Эльвира, покачиваясь от усталости, вошла в свой подъезд и поднялась по лестнице. По пути ей встретилось несколько пар поблескивающих в темноте кошачьих глаз.
Эльвира открыла дверь, вошла в квартиру, бросила на пол лыжи, точно это была вязанка дров.
В квартире воцарилась гулкая пустота. А может быть, она была в сердце девушки.
Эльвира сняла куртку и хотела повесить её, но тут увидела, что что-то зацепилось за мех. Это была обломанная ветка чертополоха. Снег облетел с неё и теперь оставался только сухой стебель с чёрной колючкой. Так вот, что обезумевший Борис принял за эдельвейс…
- Как же это могло случиться? – подумала Эльвира.
Но развить свою мысль ей не удалось. Что-то глухо зарокотало в тёмном углу.
Пространство комнаты, как будто расширилось.
И всё вокруг заволокло волнистым туманом.
Эльвира бросилась к окну и распахнула его. Морозный воздух ударил ей в лицо.
Окно с неистовым треском захлопнулось само собой.
Когда Эльвира обернулась, туман уже рассеялся.
В середине комнаты стоял Елисей. Эльвира молча воззрилась на него.
- Ты не хочешь сказать мне, - проговорил Елисей, - где ты пропадала всё это время?
Эльвира молча покачала головой.
- Не хочешь? – вновь повторил он свой вопрос.
- Нет, не хочу, проговорила она с усилием.
- Ты устала? – он подошёл к ней, заботливо обнял. Прижал её голову к себе.
- Я очень устала, - прошептала Эльвира, - посмотрела ему в глаза и повторила, - очень!..
Эльвире показалось, что за окном собрались толпы угрюмых теней. Она вздрогнула. Завыл ветер.
- Бедняжка! – вырвалось у Елисея. – тебе нужно переменить обстановку. Отдохнуть.
И прежде чем она успела что-то ответить, обернул её своим плащом.
Непроглядная тьма! Эльвира рванулась! Взрыв света! Они в замке Елисея.
- В этих залах ты ещё не была, - сказал он ласково.
Эльвира огляделась вокруг. Да, действительно…
… Помещение, в котором они оказались, больше напоминало пещеру сокровищ, чем один из залов старинного замка.
С потолка свисали сталактиты… настоящие или искусно рукотворные…
По стенам и мраморным колоннам полз малахитовый плющ, свисали грозди аметистового винограда. Из надтреснутых гранатов капал светящийся сок…
Серебряной листвой шуршали высокие пальмы… и янтарные финики лежали возле их подножья. Вцепившись коготками в тонкие золотые цепи, взирали на мир диковинные птицы, поражая разнообразием раскрасок.
Ветер не колыхал малахитовую траву…
На чёрно-бархатных лепестках розы из шерла расправила крылья аквамариновая бабочка. Здесь же возвышались пирамидки из горного хрусталя. Рассыпанные небрежно кристаллы голубовато-зелёного берилла отражали… небо и траву…
И было озеро… и посередине него неподвижный фонтан… и лилии на хрустальной глади… и лебеди из белого нефрита… и золотые камыши…
И звёзды из сапфира в вышине, и луна из янтаря вместе с рубиновым солнцем…
На зеленовато-голубых амазонитах объёмные письмена. Кто тот неизвестный, начертавший послания изящной вязью?..
Окаменевшие чернила – сероватый дымок из кварца.
Взгляд Эльвиры упал на яшмовые ступени. Они были снизу доверху уставлены подносами из родонита. На них возлежали геммы – одна прекрасней другой, цветы с золотыми стеблями и бутонами из самоцветов, фрукты на любой вкус…
Неожиданно скатилось со ступеней яблоко… из халцедона… и упало к ногам Эльвиры.
Она грустно посмотрела на него и не стала поднимать.
- Я бы предпочла настоящее, - сказала она и взглянула на Елисея.
Он взял её за руку и повёл дальше. Они миновали сад, не шелестящий драгоценной листвой, не благоухающий самоцветными цветами, не угощающий плодами из ярких опалов, гранатов и лунных камней.
Елисей наклонился и поднял фиалку… из амадина…
Внутри неё сияла звезда, а на лепестках алмазы росы… Эльвира не захотела принять подарка и молча отвела его руку.
В чёрных глазах Елисея сверкнул красный отблеск, точно на углях вспыхнула искра.
- Смотри! - Он сделал широкий жест.
Эльвира остановилась поражённая! – перед ней возвышалось огромное чудовище из золота и слоновой кости со множеством голов.
Перед чудовищем стояли раскрытые кованые сундуки, наполненные драгоценностями.
Из разверзнутых пастей чудовищ каждую минуту сыпались в сундуки всё новые и новые сокровища.
- Хочешь, всё это будет твоим?! – воскликнул Елисей.
- Избави бог, - ответила Эльвира.
Елисей отшатнулся и помрачнел, - ну почему? – спросил он хрипло.
- Моя комната не музей и не хранилище сокровищ, - пожала плечами девушка, - к чему мне это всё?..
- Ну, возьми хотя бы что-нибудь на память.
Эльвира покачала головой. Пространство вокруг казалось ей холодным и недобрым… Ничего живого… нагромождение камней и металла.
- Брр! Как здесь холодно! – произнесла она вслух.
Елисей засунул руку по локоть в пасть чудовища. Глаза Эльвиры расширились. Она словно замерла в ожидании чего-то ужасного.
Рука Елисея целой и невредимой вырвалась из пасти.
- Смотри! – его ладонь подплыла к лицу Эльвиры.
Ей показалось, что она видит перед собой окровавленное сердце в застывших сгустках.
- Что это? – невольно вырвалось у неё.
- Это рубин «Нгамаук»! Нравится?! – Елисей засмеялся. – Хочешь, расскажу его историю?
Эльвира молчала, не сводя глаз с кровоточащего камня.
- Это было давно, - сказал Елисей, - на Земле. В 13 веке в Северной Бирме недалеко от города Могок шли три путника. Они увидели стаи воронов и коршунов, что кружились над кусками мяса…
Но это было не мясо, нет. Оползень обнажил залежи рубинов.
Люди сошли с ума от жадности – они выкорчёвывали лес и изуродовали землю, покрыв её шрамами траншей.
- И, вот, - Елисей сделал паузу, - одному глупцу повезло… Он нашёл прекрасный рубин в 90 каратов. Несчастного звали Нгамаук.
- Несчастного? – тихо переспросила Эльвира.
Елисей кивнул. Его глаза сверкнули.
- Но почему несчастного? Разве он не разбогател?
- Глупый Нгамаука послал половину камня королю, а вторую продал в Китае. Однако, рок рассудил так, что обе половинки камня оказались в руках короля. Их сложили вместе и восстановили камень.
- Не понимаю…
- Всё просто. Король решил отблагодарить Нгамаука за подарок весьма своеобразно… Его сожгли живьём вместе с родственниками на бамбуковом помосте.
- Какой ужас! – вырвалось у Эльвиры.
- Но, как же он оказался у тебя? – спросила она опомнившись.
- В 19 веке английские войска колонизировали Бирму, присоединив её к Индии. Рубином завладел полковник Сэлейдин… С тех пор людям ничего не известно о судьбе камня. Возьми, он твой!
- Ты с ума сошёл! – Эльвира толкнула руку Елисея и камень, сорвавшись, упал в один из кованых сундуков.
- Этому камню место в аду!
- Согласен…
- Уйдём отсюда. Мне не нравится здесь.
- Как хочешь. Я готов исполнить любое твоё желание.
Елисей приблизился к Эльвире вплотную. Его чёрные локоны заскользили по её губам.
Эльвира воспламенилась! Он с такой силой вцепилась в руку Елисея, что он вскрикнул от боли. И они тотчас оказались в розовой комнате.
Нежный луч, проникавший в комнату неведомо откуда, скользил, не торопясь по драпировкам, и розовый шёлк переливался сотнями оттенков, волнуя взгляд.
Колокольчики, покачиваясь на серебряных цепях, пели сладкую песню, точно лесные пичуги… встречая рассвет…
Переливы розового цвета тревожили зеркальную гладь старинного трюмо.
И блики капали слезами умиленья на белые лепестки жасмина, на узорные грани хрустальной вазы, повисали в воздухе и срывались на пол.
Дыхание Эльвиры обжигало губы Елисея.
Стеснённое дыханье их обоих заставляло пламя свечей танцевать ритуальный танец любви… И бежали одна за другой восковые капли по всей длине белых упругих свечей. Бронзовые канделябры казались накалёнными от страсти.
… Вот-вот расплавятся… оставив лужицу бронзы…
Неведомый луч соскользнул с драпировки и упал на кровать, заставив улыбаться и дышать ложе из чёрного дерева. Влажный жемчуг инкрустации истекал влагой полночных рос.
Всколыхнулся балдахин. Где-то далеко запела флейта… и шёлковые волны мягкого тумана, окутали мир…
И мир затаил дыханье, ловя воркующие стоны, придыханья и звуки поцелуев…
… Далеко-далеко поющая флейта не торопилась умолкать…
Сон смежил усталые ресницы влюблённых, когда утренняя заря уже надела перламутровый башмачок на розовую ножку и приготовилась надеть другой…
- Эльвира, проснись!
- Не хочу, - ответила она сквозь сон.
- Проснись, пожалуйста! Светает, - Елисей приподнял девушку и встряхнул за плечи.
Она открыла глаза и снова их закрыла, - ну и пусть светает, - выдохнули её губы, - я не выспалась. Отстань.
- Не могу. Открой глаза! Доспишь дома.
Она не отвечала, сладко посапывая.
- Ты хочешь погубить меня? – спросил он печально.
- О, нет! – глаза Эльвиры распахнулись.
- Тогда, до завтра!
Тень его плаща взметнулась отлетающей птицей перед лицом Эльвиры.
Она хотела что-то сказать, но не успела.

***
Когда свет утра коснулся ресниц Эльвиры, она лежала в своей постели … и рядом никого не было.


- Ну, вот опять, - сказала она вслух. – О, как ноет сердце! – Эльвира прижала руку к груди, - как ноет! Почему так грустно?
… Память о событиях прошедшего дня возвратилась к ней и ужаснула!
На этот раз она не бросилась к телефону и не стала выяснять дома ли Борис.
Она почему-то была уверена, что его там нет.
- Лучше всего принять душ и приготовить завтрак, - сказала самой себе Эльвира.
Она выбралась из постели и… неожиданно для себя, подошла к зеркалу.
Серебряная гладь старинного зеркала дрожала. И сквозь эту дрожь были видны то ли сияние рубина… то ли сочившаяся кровь, то ли просто рассвет заглянул в окно, полюбоваться своим отражением.
Эльвире же показалось, что из зеркала выплыло мёртвое лицо Бориса в ссадинах и кровоподтеках.
Она закрыла глаза и отскочила от зеркала.
- Отчего это случилось?! – вырвалось у неё. – Отчего?!
Эльвира закусила нижнюю губу и не чувствовала, как капли её собственной крови стекают на подбородок.
Тем временем отвратительный дух меланхолии собрался выползти из тёмного угла. Но Эльвира вовремя заметила его и запихнула обратно.
Дух взвыл, но смирился… в надежде, что ещё придёт его черёд одерживать победу над упрямой девушкой.
Эльвира приняла душ и позавтракала. Крепкий чай разогнал её мрачные мысли, как солнечный ветер разгоняет ночные тучи.

Антонова Наталия Николаевна
Продолжение следует
Начало: