Каждый из нас время от времени ставит себя на место другого человека и думает, как сам бы поступил в той или иной ситуации. Ставить себя на чужое место легко, верное решение приходит быстро и не вызывает сомнений. А после этого еще легче критиковать того, не чьем месте ты только что так удачно стоял, за принимаемые решения. И недоумеваешь: если даже я, обыкновенный человек, так легко нашел выход из ситуации, чего же он-то тогда?

Вот мы часто критикуем президента и точно знаем, как сами бы поступили на его месте. Но я не думаю, что кто-то сможет дать ему простой совет, как быть с Курилами. Когда Путин поехал на очередные переговоры с японцами, я в очередной раз подумал, что, пожалуй, не хотел бы оказаться на его месте.

Отдавать японцам острова ну никак нельзя! Есть такие поступки, которые нельзя совершать — неважно, правильные они или нет. На всю жизнь потом заклеймят «христопродавцем», в смысле родина-мать-продавцем, и никому ничего не докажешь. Мало ли что мы обещали в 1956 году! Надо еще посмотреть, что именно — так ли уж прям и острова отдать? Японцы ссылаются на один договор, мы — на другой, а судьи кто?

То есть в правовом поле решить проблему «северных территорий» практически невозможно, а в душе каждый считает эту часть Курил неотъемлемо своей и, естественно, отдавать за здорово живешь собственную землю не хочет. Поэтому Путину очень трудно найти правильное решение. Он ведь тоже живой человек, у него тоже эмоции, ему наверняка тоже островов жалко.

Вы, конечно, можете мне возразить, напомнив, как по относительно недавнему договору с китайцами о демаркации границ мы им отдали не то что пядь, а ого-го! Но насчет тех спорных территорий и шума никакого не было, а потому в народной голове, в путинской в том числе, срабатывает другой психологический ход: ну что нам какие-то гектары, когда страна в десяти часовых поясах лежит — хорошие отношения с китайцами важнее.

А с Курилами, наоборот, столько шума! Мы же все выросли на бесконечных разговорах о «необоснованных притязаниях реакционных кругов японских милитаристов», а теперь взять и отдать? Стало быть, мы отступить не можем. Но и японцы отступать не хотят. Поэтому каждые новые переговоры заканчиваются старым результатом. И выражением надежды, что при взаимном стремлении сторон к диалогу можно найти взаимоприемлемое решение проблемы. Чем, собственно, закончился и этот визит.

Но если каждую из сторон устраивает только один результат — обладание островами, — который автоматически не устраивает другую сторону, тогда какое же взаимоприемлемое решение вообще может быть? А ведь из-за этой проблемы мы не можем с японцами нормально торговать. И ой как хотелось бы, чтобы они поделились с нами — чем черт не шутит — своими волшебными ноу-хау, не побоюсь этого слова. Но они на русских в обиде, а потому ни инвестиций, ни ноу-хау.

И вот мы ломаем голову, придумывая компромисс, при котором можно было бы и острова не отдавать, и выгоду от соседства с Японией извлечь. Понятно, что для нас идеальный вариант — «совместная хозяйственная деятельность». Тот, кто бывал на Курилах, тот скажет, что нынче там вообще никакой хозяйственной деятельности нет. То, как живут там люди, — стыд и позор. Военный министр Иванов недавно чувствовал себя героем, «приземлившись чудом» на Итурупе, потому что аэродром, по его словам, строили еще во время войны те самые японцы, причем для взлета камикадзе. С тех пор любой летчик, садящийся там, в некотором смысле тоже смертник.

Из Курил могли сделать выставочный образец, наглядно демонстрирующий все преимущества пребывания под российским флагом. А вместо этого — «совместная хозяйственная деятельность» или, проще говоря, хитроумная идея, что японцы острова забирать не станут, но вбухают туда миллиарды и всё там построят и наладят. А мы им скажем «спасибо» и, быть может, заплатим маленький процент. Но кому охота вкалывать на чужом огороде?

А через пролив уже Япония, и не надо объяснять, есть ли разница в уровне жизни граждан, которые в ясную погоду могут видеть друг друга в бинокль. Так раз уж мы всё равно ничего не делаем, может, продать эти острова японцам? Одно время поговаривали, что они в принципе не против. Даже что-то про 50 млрд долларов доносилось. Хорошие деньги за землю, с которой никто ничего не делает. Только ведь прожрем всё и разворуем, в лучшем случае — запрячем в стабилизационный фонд. Но торговать родиной в буквальном смысле — еще страшнее, чем делать это фигурально.

В общем, не знаю. Ни отдать, ни продать, ни обменять, ни в совместное пользование — ничего с островами этими не сделаешь. Хотя есть чисто житейский способ разрешения проблемы по умолчанию. Надо словно бы забыть о том, что проблема есть, и налаживать совместную жизнь. «Подумаю об этом завтра» — знаменитая фраза знаменитой героини. Если бы две страны как-то сошлись, то однажды им и судьбу островов решить оказалось бы легче: или мы великодушно уступили бы их по дружбе, или японцы по дружбе оставили бы всё как есть. Но это как-то уж совсем не по-политически было бы и не по-макроэкономически, а значит, так и останется простодушной житейской фантазией.