Понаехали на Русь злые вороги. Стал Добрыня Никитич на войну собираться. Пошел богатырь на двор, одел латы железные, седлал коня.
Заплакала матушка, в сени пошла. Жене же Добрыня наказывал: жди меня ты три года. А не приеду в срок - еще столько же. А пройдут все шесть годов, не вернусь из чиста поля - хочешь вдовой живи, хочешь замуж иди, за князя-боярина или сильного могучего богатыря. Не ходи только за брата моего названого, за смелого Алешу Поповича".
Уехал Добрыня. Стала ждать его Настасья. Неделя за неделей как вода течет. Вот уже три года прошло. Стал Владимир-князь уговаривать Настасыо Микуличну, чтобы пошла она замуж за Алешу Поповича. "Нет, говорит, я мужу слово дала". Ушел князь ни с чем. Вторые той года пошли.
А тем временем возвращался Добрыня с большой войны. Да беда приключилась - у бел горюч камня налетела на него баба Горынчища.
Вот к Настасье Алеша Левонтьевич нахаживать, женский разум так обманывать: "Нету в живых давно Добрыни. Срубил враг его буйну голову, коня себе взял. Не видеть мужа больше тебе, честной вдове." Задумалась Настасья Микулична - от Добрыни ни весточки, ни грамотки. Видно и правда нет его в живых. И решила замуж идти. Не за князя-боярина, не за сильного могучего богатыря. А за смелого Алешу Поповича.
Проезжал Илья Муромец мимо бел горюч камня. Видит: бьется Добрыня с бабой Горынчищей. Та его огнем палит, искрами засыпает. Взмолился тут Добрынюшка: "Братец крестовый, помоги! Злая баба девять богатырей убила, десятого добивает!" - "Негоже, отвечает Илья, чтобы два богатыря с одной бабой бились, а коли не знаешь, как. справиться, так я тебя научу." Научил Илья Добрынюшку, одолел тот бабу Горынчищу. Потом тело ее спалил и пепел поганый развеял.
Вдруг слышит глас с небес: "А твоя любимая жена через три дня замуж выходит за Алешу Поповича!" Рассердился Добрыня и помчался в Киев-град.
А в палатах княжеских свадебный пир идет. Вдруг входит в горенку детина неведомый, при нем гусли яровчатые и дубинка сорока пудов. "Не найдется ли мне местечка?" - "Садись, скоморошина, за печку муравленую".
Вот все гости на шару наелись досыта, налились допьяна, хвастать начали. Умный хвастает отцом да матушкой, неразумный своей сестрой, а безумный - молодой женой. Заиграл тогда детина на гуслях яровчатых. Развеселились гости, стали его игру похваливать. Сказал Владимир-князь: "Ну, спасибо, добрьй молодец, удружил. За твою игру где хочешь можешь сесть." И сел детина напротив Настасьи Микуличны.
Наливает он чару зелена вина и перстень золотой туда кладет, Подносит чару Настасье Микуличне. Взяла та ее и единым дух: выпила. И видит – на дне кольцо лежит, которым обручалась она с Добрынюшкой.
Поклонилась Настасья низко князю и говорит: "Не тот мой муж, который возле меня, а тот мой муж, который супротив меня!"
Пала она Добрыне в ноги, во всем ему спокаялась.
Взял тогда Добрыня Алешу за желтые кудри и ну его таскать! Еле унял его Илья Муромец. Стали Добрыня с Настасьей опять жить-поживать. А Алеша Левонтьевич вскорости женился на Олене - сестре братьев Петровичей.
Лошадки одной масти
Ехал однажды магнат в роскошной карете, которую везла шестерка породистых лошадей, купленных в разных странах. Карета завязла в трясине, и сколько кучер не стегал лошадей, они не могли сдвинуться с места. Но тут появился крестьянин на телеге, которую везла пара лошадок, и с лёгкостью проехал через ту самую трясину. Магнат изумился и спросил крестьянина: - В чём сила твоих лошадей?
И тот сказал ему:
- Ваши лошади, хоть и сильны в отдельности, но все - разной породы, и нет между ними никакой связи. Каждая считает себя породистее другой и клонит в свою сторону - стегнёшь одну, а другая этому только радуется. А у меня лошадки простые, одной масти - кобыла со своим жеребёнком. Чуть пригрозишь кнутом одной из них, так другая все силы прикладывает, чтобы помочь той, что рядом.
- Какая сласть самая лучшая и какое блюдо самое вкусное?
Каждый назвал своё любимое блюдо и похвалился, что оно самое вкусное.
- Нет, братцы, - вступил в разговор Сако, - самая сладкая вещь - это пахлава.
- А ты об этом откуда знаешь? - спросил Кери Торос.
- Если бы не знал, то и не говорил бы, - ответил Сако.
- Откуда ты знаешь? Эх ты! - съязвил Магдесанц Арут. - Сам-то ты ел пахлаву?
- Я не ел, но знаю, - гордо ответил Сако.
- Раз ты не ел, откуда тебе известно, что пахлава сладкая? - спросил Кери Торос.
- Эх вы! - обиженно сказал Сако. - Хотя я и не ел пахлаву, но знаю. Я узнал об этом тогда, когда в прошлом году ездил в Карс на базар. Я видел людей, которые ели пахлаву. Они и говорили: "Пахлава очень сладкая".
Дар любви
Один путешественник направлялся через Исфахан в Лондон на встречу с Абдул-Баха. Об этом узнал бедняк-рабочий бахай. Глядя на путешественника, который едет к любимому господину и скоро увидит его, он так разволновался! Ему захотелось что-нибудь передать Абдул-Баха с любовью. Но не было ничего подходящего, и тогда он попросил взять свой скромный обед, завернутый в платочек.
Прошло много дней, прежде чем путешественник добрался до Лондона. Он пришел к Абдул-Баха, когда тот собирался позавтракать с гостями, и честно вручил ему подарок рабочего, рассказав о его просьбе.
Абдул-Баха развязал платок. Там был кусочек сухого черного хлеба и сморщенное яблоко. Абдул-Баха разломил хлеб на маленькие кусочки и предложил гостям разделить с ним обед рабочего со словами: "Съешьте со мной этот скромный дар любви". Свой собственный завтрак он оставил нетронутым.
Автор неизвестен, прислано Дмитрием http://litl.altnet.ru/
Один ученик приставал к Мастеру с бесконечными вопросами.
Мастер сказал ему:
- В твоем сердце ответы на все твои вопросы, и только ты знаешь, как их найти.
На следующий день он добавил:
- Твой путь к Истине не может быть освещен кем-то другим. Ты хочешь взять взаймы мой фонарь. Я же хочу научить тебя, как сделать свой собственный.
Мир предположительно духовных людей полон несознательных лицемеров.
Один эгоцентричный человек, стремящийся к высшему сознанию, прибыл в суфийский центр и остановился у ворот поговорить со сторожем.
"Я вот думаю, - сказал он, - немногие из нас знают, сколько в этом мире подлинных искателей Истины ..."
"Я стою у этих ворот полвека и могу кое-что поведать вам на этот счет", - сказал сторож.
"В самом деле? И сколько же их?"
"На одного меньше, чем вы думаете".
Ты познал истину
В Индии жил святой человек, великий мудрец по имени Вьяса. Он известен как автор афоризмов Веданты. Сам он не совсем достиг цели, но сын его Шука родился совершенным. Вьяса научил своего сына мудрости и, преподав ему истину, послал ко дворцу царя Джанаки. Последний был великим царём и назывался "Джанака видеха". "Видеха" значит "без тела". Будучи царём, он совершенно забыл, что у него есть тело, и чувствовал себя всё время духом. Мальчик Шука был послан к нему с тем, чтобы поучиться мудрости.
Царь знал, что сын Вьясы идёт к нему, и сделал заранее соответствующие распоряжения, вследствие которых стражи не обратили на мальчика никакого внимания, когда он появился у ворот дворца. Они дали ему только стул, и Шука просидел на нём три дня и три ночи; никто не говорил с ним, никто не спрашивал его, кто он и откуда. Он был сыном великого мудреца; отец его был очень значительным лицом, и его почитала вся страна, да и сам Шука был достойным всяческого почтения человеком; однако невежественные, грубые стражи дворца не обращали на него никакого внимания. По истечении трёх дней пришли министры царя и знатные вельможи и приняли его с великими почестями. Они ввели Шуку в великолепные комнаты, выкупали его в благоуханной ванне, дали чудную одежду и в течение восьми дней окружали его всевозможной роскошью. Но серьёзное и ясное лицо Шуки не изменилось ни в малейшей степени от перемены в обращении с ним; он оставался таким же среди роскоши, каким был тогда, когда одиноко ждал у ворот. Наконец его провели к царю. Царь сидел на троне, играла музыка, кругом танцевали и всячески веселились. Царь дал ему чашку молока, наполненную до краёв, и попросил семь раз обойти с нею зал, не пролив ни капли. Мальчик взял чашку и пошёл среди музыки и окружавших егопрекрасных лиц. Согласно желанию царя, он семь раз обошёл зал, не пролив ни капли молока. УМ его не мог быть привлечён внешним миром, пока он сам не допускал влияния мира на себя. Когда Шука принёс чашку царю, тот сказал: "Я могу лишь повторить то, чему тебя научил отец и чему ты сам научился. Ты познал Истину. Иди домой".
Источник: Притчи человечества. /Сост. В. В. Лавский.
Однажды к раввину Нафтали постучали. Нафтали открыл дверь и, по своему обыкновению, спросил:
- Ты зачем пришел?
- Я пришел учиться у тебя, - ответил человек.
Нафтали захлопнул дверь и сказал:
- Поищи другое место. Я не учитель. Найдешь себе другого, с кем изучать Писание.
- Но почему же? - спросила Нафтали его жена. - Почему ты прогнал его? Он производит впечатление искренне жаждущего.
- Те, кто интересуется изучением Писания, по большей части, глупы. Они хотят "спрятаться", - сказал Нафтали.
На другой день постучал другой человек. Нафтали открыл дверь и спросил:
- Почему ты здесь? Чего тебе надо?
- Я пришел, чтобы рядом с вами научиться служить человечеству, - ответил тот.
- Проваливай, - сказал Нафтали. - Ты ошибся дверью.
Жена была поражена:
- Он же не просил изучать с ним Писание. Из него получился бы великий преобразователь общества или что-то подобное. Он хотел служить человечеству. Такая чистая, верующая душа. Почему ты отказал ему?
- Тот, кто не знает сам себя, - сказал Нафтали, - не может никому служить. От его служения в итоге - одно несчастье
На третий день постучал еще один человек. Нафтали открыл дверь и спросил:
- А тебе чего?
- Я очень глуп, - ответил тот. - Нельзя ли мне немного помочь избавиться от этого?
Нафтали поцеловал его и сказал:
- Входи. Я жду тебя.
Источник: М.Норбеков "Дурака учить - что мертвого лечить или советы здоровья на каждый день".
Мастер мог быть достаточно критичным, когда считал критику уместной.
К всеобщему удивлению, на него никто не обижался. Когда его спросили, почему так происходит, он ответил:
- Все зависит от того, как это делать. Ведь люди - все равно, что цветы: открываются и радуются летнему дождю и закрываются перед ураганным ливнем.
За что муравьям такое предпочтение?
Чжуан-цзы лежал на смертном одре, и ученики собирались устроить ему пышные похороны. Чжуан-цзы сказал:
- Небо и Земля будут мне внутренним и внешним гробом, солнце и луна - парой нефритовых дисков, звёзды - жемчужинами, а вся тьма вещей - посмертными подношениями. Разве чего-то не хватает для моих похорон? Что можно к этому добавить?
- Но мы боимся, - ответили ученики, - что вас, учитель, склюют вороны и коршуны.
Чжуан-цзы сказал:
- На земле я достанусь воронам и коршунам, под землёй пойду на корм муравьям. За что же муравьям такое предпочтение?
Достигнув тайного знания Сокровенной Истины, которое находят немногие, один мистический Мастер обосновался в Басре.
Там он занялся коммерцией, и в течение ряда лет его дела процветали.
Дервиш, знавший его ранее и еще находившийся на пути Искателей, однажды обратился к нему.
"Как печально, что вы оставили Поиск и Мистический Путь," - сказал дервиш. Мудрец-торговец улыбнулся, но ничего не ответил.
Дервиш продолжил свой путь, и часто впоследствие говорил на своих лекциях об одном бывшем суфии, который прекратил странствия с низкой целью занятия коммерцией, не обладая, по-видимому, необходимой решимостью для завершения путешествия.
Наконец этот странник встретился с Кхидром, тайным Руководителем, и попросил направить его к Мудрецу Эпохи, от которого он мог бы получить просветление.
Кхидр сказал:
"Пойди и сядь у ног такого-то торговца, выполняй любую черную работу, которую нужно сделать для него."
Дервиш был изумлен. "Как он может быть одним из Избранных, не говоря уж о Великом Учителе Века?" -пробормотал он запинаясь.
"Причина такова, - сказал Кхидр, - что когда он достиг просветления, он также достиг объективного знания мира. Он сразу же ясно увидел, что благочестивое поведение привлекает жадного, представляющегося духовным, и отталкивает искреннего, не имеющего пристрастия к внешнему. Я показал ему, как религиозные учителя могут быть погублены своими последователями. Поэтому он учит втайне и внешне выглядит как простой торговец."
Человеческая мудрость
Жил-был крестьянин, который думал, что если бы он делал погоду, то было бы намного лучше. "Зерно будет быстрее поспевать, - думал он, - и в колосьях будет больше зёрен".
Бог увидел его мысли и сказал ему:
- Раз ты считаешь, что знаешь лучше, когда какая погода нужна, управляй ею сам этим летом.
Крестьянин очень обрадовался. Тут же он пожелал солнечной погоды. Когда земля подсохла, он пожелал, чтобы ночью пошёл дождь. Зерно росло, как никогда. Все не могли нарадоваться, а крестьянин думал: "Отлично, в этом году всё хорошо - и погода, и урожай. Таких колосьев я ещё ни разу в жизни не видел".
Осенью, когда поле пожелтело, крестьянин поехал собирать урожай. Но каково было его разочарование: колосья-то все были пустыми! Он собрал только солому.
И опять этот крестьянин стал Богу жаловаться, что урожай никуда не годный.
- Но ведь ты же заказывал погоду по своему желанию, - ответил Творец.
- Я посылал по очереди то дождь, то солнце, - стал объяснять крестьянин. - Я сделал всё как надо. Не могу понять, почему же колос пустой?
- А про ветер-то ты забыл! Поэтому ничего и не получилось. Ветер нужен для того, чтобы переносить пыльцу с одного колоска на другой. Тогда зерно оплодотворяется и получается хороший полный колос, а без этого урожая не будет.
Крестьянину стало стыдно и он подумал: "Лучше пусть Готсподь Сам управляет погодой. Мы только всё перепутаем в природе нашей "мудростью"".
Был один трудолюбивый старец в Скиту, который утруждал себя телесно, но был рассеянным в своих помыслах. Он пришёл к авве Иоанну Колову и спросил его о забывчивости. И услышал слово от него, и вернулся в свою келью, но забыл, что авва Иоанн сказал ему. Он пошёл снова спросить его и услышал от него слово. Он вернулся в свою келью и снова забыл слово. И таким образом многократно уходя, терял слышанное по своей забывчивости. После этого, ещё встретившись со старцем, сказал:
- Знаешь, авва, я опять забыл, что ты мне говорил. Но чтобы не беспокоить тебя, я не приходил.
Авва Иоанн сказал ему:
- Пойди, зажги светильник.
И он зажёг. И сказал ему ещё авва:
- Принеси другие светильники и зажги от него.
Он сделал так. И говорит авва Иоанн старцу:
- Неужели терпит что-нибудь светильник, когда от него зажигают другие светильники?
Тот ответил:
- Нет.
Авва на это сказал:
- Так и Иоанн. Хотя бы весь Скит ходил ко мне, не воспрепятствовал бы мне в благодати Божией. Потому, когда хочешь, приходи, нисколько не рассуждая.
Источник: Притчи человечества. /Сост. В. В. Лавский.
- Можно ли постичь мудрость за одну минуту?
- Конечно, можно, - ответил Мастер.
- Но ведь одной минуты слишком мало?
- На пятьдесят девять секунд больше, чем нужно.
Сейид имам Али Шах обращает внимание на древнюю легенду, в сюжете которой используются египетские пирамиды, и затем поясняет способ, которым были изобретены истории для целей обучения.
История повествует, что у одного фараона была тайная комната, построенная в его гробнице при его жизни для того, чтобы все его сокровища могли последовать за ним в следующий мир.
Строитель, однако, открыл тайну двум своим сыновьям. Он сказал: "Я умру бедным, но у вас будет возможность проникнуть в сокровищницу по тайному ходу, план которого я оставляю вам в наследство, ибо правитель - узурпатор, он вытянул золото из бедняков вроде нас".
Но, когда сыновья похитили часть золота, один из них попался в скрытую ловушку. Он убеждал своего брата отрубить ему голову, чтобы их семья не была схвачена и могла продолжать проникать в гробницу. Исчерпав возражения, брат так и сделал, и удачно выбрался из западни.
Обнаружив тело без головы, правитель был удивлен. Он приказал привязать тело к стене и охранять его. Родственники, рассудил он, захотят вернуть тело, и, если они попытаются сделать это, их схватят.
Но уцелевший брат был умен. Он достал несколько бурдюков с вином, навьючил их на осла и подстроил так, что они свалились на дорогу неподалеку от стражников. Стражники забрали бурдюки и выпили отравленное вино. Когда они опьянели, брат похитил тело, чтобы похоронить его.
Сейид утверждает, что этот рассказ поясняет, что события соответствуют умственной деятельности. Сокровище символизирует знания, накопленные людьми, фараон - это порочная склонность ума мешать людям учиться тому, что полезно для них. Отец - человек, знающий, как получить знание, а два его сына - два состояния ума. Первый брат представляет безрассудную, но обладающую богатым воображением функцию, второй символизирует выживающий, активный принцип, который столь же изобретателен.
"Таким образом, так же как и любым другим, - продолжает имам Али Шах, служение человечеству продолжается.
Обратите особое внимание, что процесс обучения происходит необычным способом."
"Этой истории не обязательно быть нереальной, чтобы быть важной для иллюстрации обучения."
Солнце
Конфуций, странствуя по Востоку, заметил двух спорящих мальчиков и спросил, о чём они спорят.
- Я считаю, что солнце ближе к людям, когда только восходит, и дальше от них, когда достигает зенита, - сказал первый мальчик. - А он считает, что солнце дальше, когда только восходит, и ближе, когда достигает зенита.
И добавил:
- Когда солнце восходит, оно велико, словно балдахин над колесницей, а в зените мало, словно тарелка. Разве предмет не кажется маленьким издали и большим вблизи?!
- Когда солнце восходит, оно прохладное, а в зените - жжёт, словно кипяток, - сказал второй мальчик. - Разве предмет не кажется горячим вблизи и холодным издали?
Конфуций не мог решить вопроса, и оба мальчика посмеялись над ним: "Кто же считает тебя многознающим?!"
Источник: Притчи человечества. /Сост. В. В. Лавский.
В обзоре использованы материалы сайта http://www.pritchi.net
На кончике мысли
Знаменье - это знак.
Хакер зовёт "Я хак!"
Суд подвластен судьбе,
Себе ОС писал не себе.
К учителю пришел человек.
- Я переводчик, - сказал он. - Переводы дают мне кусок хлеба. Мы живем в мире, где каждый должен зарабатывать себе на жизнь. Поэтому я не стал отказываться, когда мне предложили переводить тексты вашей Традиции.
Он замолчал.
- Прекрасно, - подбодрил его мастер.
Вновь чужак у реки
Неукрадимого вор
Странники как челноки
Без них не соткать ковёр
- Я перевёл немало книг, - продолжил пришелец. - Я хорошо знаю язык и никогда не сомневался в своих способностях.
Он замолчал.
Мастер поднял голову:
- И что же?
- В последнее время...
Пришелец запнулся.
Кто же добавит в плов
Естин пряную смесь?
Где же роняльщик слов?
Трата осталась здесь
Слова стали даваться ему с трудом, словно были драгоценностью, и с ними было трудно расстаться.
- В последнее время мне стало казаться, что мои переводы утратили точность. Стали неадекватны оригиналу.
Панорама мира нерезка.
Кто сгущает волны молока,
Милосердно истину скрывая,
Нам в глаза тумана напуская?
Он опять замолчал. Мастер терпеливо ждал.
- Поэтому я отважился побеспокоить вас. Вот одно из наиболее трудных для перевода мест:
Я вам - духовный чек,
Вы мне - духовный совет.
Есть один человек.
Его здесь, кажется, нет.
Он протянул мастеру листок: несколько строк на арабском. Ниже - перевод.
Мастер пробежал глазами сначала арабский текст, затем перевод и опустил листок на колени.
- Вам важно моё мнение? - спросил он.
- Да, конечно.
- Что ж...
Мастер вновь поднёс листок к глазам и медленно произнёс:
- Ваш перевод текстуально точно передаёт содержание оригинала.
В конце фразы он интонационно поставил точку, означавшую конец разговора, и протянул листок пришельцу, возвращая его.
Переводчик опешил. Отвёл глаза. Неловко пошевелился. Открыл и закрыл рот.
Слов моих
неуловима взвесь.
Нет ничего,
и всё же что-то есть.
Наконец он произнёс:
- Но ведь я ошибаюсь?! Я чувствую, что здесь что-то не так! И это "что-то" - вот оно! - он опустил раскрытую ладонь на лист со своим переводом.
- Мне казалось... что...
Вне исканья обнов
Иду по руинам слов
Этот поток сознанья
Остановить готов
Он растерялся и умолк. Мастер едва заметным кивком подбодрил его.
- У меня странное ощущение, что дело не в словах. Или не совсем в словах, - уточнил он и наклонил голову, натянуто улыбнувшись. Он как будто извинялся за свои слова.
Касанье длиннее рук,
Слово меньше чем звук.
Вселенная слова мала.
Трапеза больше стола.
- Если дело не в словах, тогда зачем вы принесли мне это? - спросил мастер, кивнув на перевод.
- Не знаю.
Что был в твоих владеньях я -
лишь слухи, знаю.
Что видел лик твой -
празднословье, знаю.
Что я тебя изведал -
всё пустое, знаю.
Тот аромат, что кровь зажёг
и душу в прах низвёл -
игра воображенья, знаю.
- Хотите знать, в чем дело? - с неожиданной суровостью спросил мастер.
Не дотошным умам,
Не рукам и глазам,
Не матерям и отцам,
Книги даны сердцам.
Переводчик в ответ кивнул, не поднимая глаз.
- Ваши переводы текстуально точны, но они мертвы, - негромко и спокойно произнёс мастер. - Вы передаёте букву, но не дух учения.
Мастер мягко положил руку на лист с переводами:
- Здесь у вас - лишь бумага и чернила. Вы понимаете, о чем я говорю? - и он испытующе взглянул на пришедшего.
Это Перо - одно.
Пишет для нас оно.
Текст духмяных лугов,
Руны пряных стогов.
Переводчик глубоко вздохнул.
- Но почему раньше меня это устраивало? Я ничего не замечал...
- Ничего удивительного. Вы проводите десятки часов, вчитываясь в наши тексты, и постепенно начинаете ощущать то, что стоит за словами. Пусть это всего лишь далёкие отголоски, вторичные отзвуки, еле заметный след:
Учитель помолчал.
- Эта малость - как треск отломленной ветром сухой ветки, потерявшийся в шуме листвы. Словно вскрик сонной птицы в шелесте ночного дождя. Но и эта малость зовёт и тревожит вас.
- Что мне теперь делать?
- Это зависит от вас. Всё в ваших руках. Вы начали ощущать дух учения. Прекрасно. Но передать его вы не в силах. И наверное, понимаете, почему. Барака передаётся от учителя к ученику, а не от текста к читателю и не от оригинала к переводчику.
Не на кончике мысли
Тучи дождём повисли.
Значенья имён - не в знаках,
Смыслы текстов - не в смысле.
Переводчик растерянно взглянул на мастера. Мастер произнёс, словно отвечая на безмолвно заданный вопрос:
- Друг мой, слово продвигает нас до известного предела. Назовём его берегом. Дальше слова кончаются. Начинается океан. И его вода состоит вовсе не из слов. Вам ли как переводчику Традиции этого не знать?
Он помолчал.
- Вселенная слова мала. За словом стоит неизреченное. "Язык" - всего лишь метафора. Истинное Слово вне слов. Но и это - всего лишь слова.
Мастер поднялся, собравшись уходить. Всё, чему следовало прозвучать, было сказано.
- Кстати... - неожиданно добавил он, - кусок хлеба даёт нам Он. Мы живём в мире, где каждый - Его должник, и должны помнить об этом. Это наша единственная настоящая "работа".
Нами поёт восход.
Нами поёт закат.
Дни беднот и щедрот
Небом в небо глядят.
Как-то два инока пришли к авве Иосифу с просьбой объяснить им, лучше ли им с радостью принимать посещающих их братьев или не выражать этой радости. Они не успели ещё открыть рта, чтобы изложить ему своё затруднение, как он предупредил их вопрос и вошёл в свою келью. Там покрылся старым рубищем и прошёлся между ними в таком одеянии, не говоря ни слова.
Затем он снял с себя рубище, надел хорошую одежду, которую употреблял в праздничные дни и снова прошёлся между ними. Наконец, он оделся как одевался постоянно и сел с ними.
Монахи смотрели на него с удивлением, не понимая ничего из того, что он представил.
Тогда он им сказал:
- Хорошо ли заметили вы, что я сделал?
- Да, - ответили они.
- Но, - прибавил Иосиф, - заметили ли вы, чтобы перемена в платье изменила что-нибудь и во мне? Стал ли я хуже, надев рубище? Стал ли я лучше, надев лучшую одежду?
- Конечно, нет!
- Помните же по сравнению с этим, что всё созданное, даже и люди, не должно ничего изменять своим появлением в нашем внутреннем мире. Принимайте с радостью и невинностью, и с христианской любовью братьев, которые посетят вас. А если никто не придёт к вам, храните себя в сосредоточении духа.
Некий человек увидел рядом двух птиц: журавля и дикую утку. У журавля ноги были очень длинные, у дикой утки – короткие. Не долго думая, он подрезал ноги журавлю и вытянул ноги дикой утке. Человек был уверен, что так будет удобнее им обоим. Однако после этого ни журавль, ни утка не смогли больше ни летать, а даже просто ходить.
Чжуан-цзы сказал: «Если журавль родился длинноногим – значит это необходимо. Если утка родилась с короткими ногами, это тоже не недостаток. Если удлинить ноги дикой утке, она будет печальна. Если укоротить ноги журавлю, от тоже будет печален, поскольку потеряет свою силу»
