Либерализация экономики предполагает, что владелец капитала получает возможность самостоятельно решать, куда вкладывать свои деньги. При этом государство не должно ему в этом мешать, так как предполагается, что частник всегда лучше знает, куда и как инвестировать свои деньги. После обретения Кыргызстаном независимости, в результате массированной приватизации и растаскивания активов учреждений и обанкротившихся предприятий, у определенной части населения сконцентрировался первичный капитал, который, по большому счету, за все годы независимости так и не был реинвестирован в экономику республики. По самым приблизительным расчетам, с 1991 года по сегодняшний день из экономики страны ушло около 2,8 млрд. долл. США, что почти в два раза превышает нынешний уровень внешнего долга. Свобода распоряжаться своим капиталом и отсутствие ограничительных мер со стороны государства для предотвращения утечки капитала в итоге привели к резкому спаду производства и росту внешней задолженности в Кыргызстане. О каком росте благосостояния может идти речь при таких результатах?

Некоторые западные экономисты считают, что утечка капиталов из страны явилась следствием неразберихи в сфере прав собственности. Следствием того, что долгое время было и продолжает оставаться неясным то, кому принадлежат многие активы в стране (вплоть до арыков), а также являются ли результаты суматошного перераспределения благ среди населения окончательно закрепленными и не подлежащими пересмотру. Согласно данной точке зрения, наши новоявленные капиталисты обязательно бы инвестировали в отечественную экономику, будь у них твердые гарантии в лице государства и закона, защищающие их от судебных преследований, конфискации имущества или утраты бизнеса в пользу высокопоставленных чиновников. Поскольку таких гарантий новые капиталисты Кыргызстана никогда не имели и не имеют до сих пор, самым верным для них способом сохранить свое имущество был и остается перевод денег за рубеж. Это касается как проходимцев и ловкачей, которым удалось заработать на разбазаривании национального благосостояния в 90-х годах прошлого столетия, так и вполне честных (насколько это вообще возможно в Кыргызстане) и трудолюбивых предпринимателей, приложивших огромные усилия для того, чтобы остаться на плаву в наше нелегкое время. Подобная точка зрения заставляет прийти к выводу, что при определенных условиях, в данном случае - в сфере прав собственности, наличие свободы распоряжения капиталом может дать положительные результаты, но при других обстоятельствах эта свобода может обернуться настоящей трагедией. Что и произошло в Кыргызстане. Приватизация, введение свободной конвертируемости сома и снятие всяких ограничений в операциях с валютой привели к тому, что большая часть национального богатства покинула страну, оставив сотни тысяч кыргызстанцев без средств к достойному существованию. Это наглядный урок того, что не существует универсального принципа, по которому свободное предпринимательство всегда и везде будет приносить благополучие. К каждой стране нужно применять дифференцированный подход, прямо противоположный шаблонному, взятому на вооружение экспертами МВФ. При проведении либеральных реформ в каждой отдельной стране необходимо проделывать работу по оценке сложившейся там уникальной ситуации и по созданию всех необходимых условий, в рамках которых свободный бизнес сможет работать на благо всего общества, а не только узкой прослойки новых буржуа.

Принципиально важно не забывать, что владелец капитала в ходе своей деятельности руководствуется одним-единственным соображением: нормой прибыли с вложенного капитала. Все остальные переменные имеют для него производное значение, то есть важны для него только в той мере, в какой они влияют на размер нормы прибыли. Причем учитываются только наглядные, очевидные переменные и их влияние. О скрытых и неочевидных связях в условиях неопределенности, ограниченности знаний, а также отсутствия средств и времени на глубокий системный анализ предприниматель просто не знает (хотя, может, и догадывается). Предприниматель также плохо отдает себе отчет во внешних, особенно отдаленных и обратных эффектах от своей деловой деятельности. Например, если отечественная энергетика будет отдана в частные руки, то отдаленные от центров высокогорные населенные пункты Кыргызстана так и останутся без электричества, так как проведение ЛЭП в высокогорные населенные пункты плюс сооружение там распределительных систем - дело заведомо убыточное. То же самое можно сказать о телефонизации кыргызской провинции. Инвестиции на проведение телефонных линий в сельской местности в принципе не окупаемые. Благоразумный и рациональный инвестор вряд ли возьмется за подобное дело, а государство, утратившее легальные рычаги влияния на предприятие, не будет иметь права заставлять его вкладывать средства в нерентабельные проекты. В этом году национальная почтовая компания Франции объявила о своем намерении закрыть почтамты практически во всех малых населенных пунктах французской провинции в силу их убыточности для предприятия. С точки зрения почтовой компании речь шла об улучшении ее финансового состояния по требованию акционеров. Однако с точки зрения общественной полезности данная мера причинила бы массу неудобств жителям французской провинции, особенно людям пенсионного возраста. Если бы была абсолютно частной компанией, да еще с зарубежными акционерами, тогда данная мера обязательно была бы осуществлена. Тем не менее, капитал компании принадлежит государству, что позволило жителям малых населенных пунктов в ходе публичных протестов и через представителей в парламенте страны добиться приостановления приведения в действие данного решения.

Свободное, ничем не обузданное предпринимательство ведет себя подобно ночным насекомым, летящим на свет и сгорающим от соприкосновения с раскаленной лампой. Например, предприниматели редко беспокоятся об экологии местности, в которой они работают. На отданных в аренду участках реликтового орехового леса в Джалал-Абадской области Кыргызстана интенсивно вырубаются ценные плодоносящие деревья. И это вполне понятно, ведь продажа орехов не приносит столько доходов, сколько можно выручить от продажи дорогой ореховой древесины. В этой ситуации крестьяне поступают вполне рационально, так как они должны заниматься самым рентабельным из доступных для них занятий. Поскольку для них это не является экономической необходимостью, они не задумываются над тем, что находящийся под угрозой исчезновения ореховый лес - это потенциальный источник доходов от туризма и поставщик сырья для пока еще не развитой перерабатывающей промышленности. Возможность получения в будущем доходов от туризма и от возросшего спроса на орехи со стороны перерабатывающих заводов представляется для местных жителей слишком иллюзорной перспективой и поэтому не принимается во внимание в их элементарных экономических расчетах.

В некоторых отраслях экономики свобода рынка может привести к росту конкуренции. Однако предприниматели не любят и боятся конкуренции. Чем она сильнее, интенсивнее, тем тяжелее вести бизнес. Огромные деньги могут уходить на ведение конкурентной борьбы, что является непозволительной роскошью для большинства кыргызстанских предпринимателей. Принято считать, что конкуренция важна для снижения издержек, поиска новых ресурсосберегающих технологий, повышения качества продукции и снижения ее рыночной цены. Всё это правда, но только при условии, что у предприятий есть средства на проведение всех необходимых затрат. Когда конкурентная борьба начинает поглощать средства предприятий, то, скорее всего, цены понижаться не будут. Более того, поиск новых технологий, более дешевых способов производства или производства более совершенных видов продукции требует инвестиций, которые включают в себя большую степень риска, нежели затраты на оборотные средства. У подавляющего большинства предприятий Кыргызстана очень мало собственных средств, а отсутствие свободного доступа к внешнему финансированию остается одной из важнейших проблем отечественного бизнеса. Предприниматели не могут найти доступное финансирование даже на оборотные средства, не говоря уже о кредитах на новые технологии, которые обязательно должны быть долгосрочными, а значит, более обременительными для заимодавца. При таких условиях навязываемая Фондом свобода рынка и вытекающий отсюда рост конкуренции ведут к банкротству многих ослабевших или только зарождающихся предприятий. Эксперты МВФ должны понимать, что блага высококонкурентной среды проявляются при условиях, которых еще нет в большинстве отраслей кыргызской экономики. Сегодня нам, наоборот, необходимо разработать, наладить и институционально закрепить механизмы сотрудничества между потенциальными конкурентами, которые позволили бы снизить конкурентное напряжение в соответствующих отраслях, например, посредством обмена информацией между предприятиями, создания основных фондов общего пользования, раздела рынков сбыта и коллективного контроля над ценами. При этом без регулирующей и координационной роли государства здесь не обойтись.

Свобода бизнеса также предполагает либерализацию рынка труда, то есть минимальную регламентированность отношений между работодателями и наемными рабочими. Грубо говоря, такая либерализация обычно сводится к предоставлению предприятиям возможности свободно увольнять тех работников, которые стали обременительными при существующей или ожидаемой экономической конъюнктуре. Мировой опыт учит, что с возникновением трудностей руководство предприятия сразу начинает увольнять ставший лишним персонал. Это первое, к чему приступают бизнесмены при наступлении тяжелых времен, так как фонд заработной платы является самой гибкой статьей расходов на предприятиях. Каждый отдельно взятый предприниматель, будучи <близоруким> в силу своего рационального индивидуализма, будет рассматривать такое решение как экономически верное. Однако в системном масштабе, то есть на уровне экономики в целом это является источником нестабильности. В условиях свободного рынка увольнения сразу вызовут безработицу, а значит, падение доходов и совокупного спроса, что означает новое сокращение выручки на предприятиях, новые увольнения, и так далее вниз, по спирали вплоть до экономического коллапса, вроде того, что обрушился на страны Запада в 1929 году прошлого столетия. В экономически развитых странах подобные опасные явления предотвращаются благодаря взаимной координации действий руководителей предприятий в рамках объединений работодателей, а также за счет системы социального страхования и механизма дефицита государственного бюджета, который в моменты кризиса позволяет министерству финансов выступить одновременно в роли крупного заемщика (перед финансовой системой, в особенности перед центральным банком) и крупного инвестора, через которого в экономику вливаются огромные суммы денег, необходимые для разблокирования балансов терпящих убытки предприятий. При наличии подобных антикризисных стабилизаторов государство, под давлением лоббистов от крупного бизнеса, может позволить предприятиям свободно увольнять лишних рабочих, тем самым перекладывая на себя риск возможного краха и последующих потерь. Ведь, по большому счету, социальное страхование и дефицит бюджета - это расходы государства. В Кыргызстане вышеуказанных механизмов нет. Более того, МВФ всячески борется с дефицитом бюджета, несколько лет назад он настоял на принятии закона, запрещающего НБКР напрямую кредитовать Правительство КР, а также добился того, чтобы Национальный банк кредитовал коммерческие банки страны на крайне жестких условиях. Это означает, что в случае необходимости Министерству финансов КР будет крайне сложно продать свои долговые ценные бумаги в большом объеме на внутреннем рынке. В случае, если однажды ведущие предприятия страны столкнутся с серьезными проблемами и начнут беспрепятственно сокращать персонал, экономика Кыргызстана впадет в состояние чудовищной депрессии. (Сейчас на Западе предприятия активно сокращают персонал, при этом вполне осознавая, что уволенные рабочие также представляют собой потребителей, то есть покупателей продукции предприятий. Дело в том, что к увольнениям приступили в основном транснациональные компании, которые имеют рынки сбыта в масштабах региона или по всему миру. Обширная география рынков сбыта позволяет этим компаниям обезопасить себя от падения спроса на продукцию внутри той страны, где они увольняют рабочих. Хотя понятно, что от подобной политики сильно страдают сами рабочие, а также малый и средний бизнес, не имеющий рынки сбыта за пределами страны. Об этом свидетельствуют цифры банкротств в сфере малых и средних предприятий стран Европейского союза.) Понимание этой проблемы крайне важно для Кыргызстана, где МВФ настаивает на ослаблении законодательства, регламентирующего отношения между работодателемя и наемными рабочими. Только государство может рассматривать экономику как целую систему. Предприниматель по определению не способен на это.

Что еще характерно для стихийного предпринимательства? Для МВФ предприниматели являются чем-то вроде вычислительных машин, которые всегда и везде смогут просчитать и принять единственное верное решение. Для этого необходимо только, чтобы государство не чинило препятствий предпринимателям и не заставляло их действовать вразрез с их собственными планами. Тем не менее, в реальности дела обстоят иначе. Нельзя забывать, что предприниматель - это прежде всего человек, хотя и определенного социологического типа. Безусловно, в среде бизнесменов, особенно удачливых, преобладают люди организованные, предприимчивые, не лишенные воображения и готовые идти на риск. Однако им приходиться работать в условиях большой неопределенности, слабой информированности, а также зачастую в условиях недостаточной психологической и образовательной подготовки. По этой причине при принятии решений об инвестициях или в ходе ведения текущих дел для предпринимателей всего мира, и Кыргызстана в особенности, свойственно поведение взаимного подражания. Достаточно какому-нибудь виду бизнеса зарекомендовать себя как прибыльный и безопасный, как туда сразу же бросается большое число желающих получить свою долю рынка. В итоге это приводит к перепроизводству, спаду цен, затовариванию и неизбежному краху определенной части предпринимателей, которые опоздали и не получили своего места на рынке. В Кыргызстане данное явление наблюдается повсеместно в течение всего периода независимости, при этом наиболее ярко оно проявляется в сфере торговли.

На это можно возразить с помощью тезиса о благотворности свободного капиталовложения, согласно которому при перенасыщении одной отрасли рациональные предприниматели всегда смогут перевести свои капиталы в другой вид бизнеса, лишь бы государство не вмешивалось и не чинило препятствий. Данный тезис подразумевает, что благодаря предприимчивости рациональных индивидов экономика может самостоятельно стабилизироваться и реструктурироваться. Переток капиталов из отрасли в отрасль крайне необходим для структурной настройки экономики. Однако сторонниками подобных идей не учитывается то, что, однажды обанкротившись, начинающий предприниматель может лишиться своих последних сбережений, заложенного дома или квартиры, залезть в долговую яму и окончательно потерять веру в свои деловые способности. Опросы показывают, что зачастую люди не возвращаются в бизнес после первой большой неудачи. Те предприниматели, которым всё же удается остаться на плаву, видя неудачи многих своих коллег по бизнесу, будут, скорее, цепляться за свое старое дело, иногда даже расширяя его, нежели переводить свои активы из отрасли в отрасль. Неспроста в среде бизнесменов, особенно малых, широко распространен принцип: <От добра добра не ищут!>

Нельзя упускать из виду тот очевидный факт, что деньги вкладываются и перевкладываются в другие виды бизнеса не сами по себе, а обыкновенными людьми. В моделях, используемых экспертами МВФ, напрочь отсутствует категория предпринимателя как определенного социального типа, со специфическими для него мироощущением, мировосприятием и стереотипом поведения, которые зависят от истории народа и тех уникальных условий, в которых он пребывает в настоящее время. Предоставление предпринимателей самим себе, посредством либерального законодательства не решит проблемы построения в Кыргызстане здоровой рыночной экономики. Мало того, это может причинить много вреда и привести к тяжелейшим последствиям, с которыми в будущем придется долго и болезненно бороться.

Чингиз Шамшиев,
май 2005 г.