Нежанровый роман (Людям всей планеты посвящается)
Послесловие (начало)

Кулики живут и, по всей видимости, умирать не собираются. Иные деревни зачахли, заросли бурьяном, развалились, вымерли напрочь под действием губительной политики в отношении села и крестьянского хозяйства правящей элиты и её предшественников, а эта живёт, с каждым годом всё больше хорошеет и расцветает. У всех былых куликовских детей растут и крепнут свои дети, самый старший из которых - Матюша Виноградов, необычайно умный, любознательный, мечтающий о карьере дипломата; может быть, не в меру любвеобильный и трогательный мальчик; и родился у него братик, которого назвали в честь папы - Лёней. Растёт прекрасная дочка и у Стеши Беспалой, которая вышла замуж за хорошего дятловского парня (того самого, с которым она любезничала на канаве), и увезла того из Дятлово в свою родную деревню, откуда было лучше видно, как тянутся к небу молодые дубки, сосёнки и ёлочки. Старики слегка прихварывают, но большей частью наслаждаются внуками. А вот Фёдор Адамович с Анной Фелициановной наслаждаются не только прекрасной внучкой, но и невероятно прекрасным правнуком, которого зовут... (ох голова моя беспамятная, простите, ради Бога: я ведь забыл вам сказать) ну... как вы думаете?.. Совершенно верно: конечно же, Матюшей! Невероятно славный мальчик - и вылитый папа, ну и от мамы много, конечно: волосы, улыбка, нежный голосок, сладкие поцелуи... А над его кроваткой висят прожжённые в нескольких местах папины рукавицы, которые тот в своё время получил от замечательного деревенского кузнеца, от всей души и от всего сердца кующего для людей Счастье. Муля Абрамов не думает об Америке, хотя и пишет туда тёплые письма своим дальним родственникам. Андрейка-Смерть Фашистским Оккупантам по-прежнему пасёт коров и без конца твердит своё заклятье. Односельчане подарили ему щенка Бог весть какой дворняги, а тот назвал его не очень ласково - Диктатор. Правда вот Диктатор сей растёт на удивление добрым, умным и смышлёным и просто так, без надобности, на коров да людей не тявкает. Фома завёл пасеку и плетёт для селян лапти и корзины. А однажды по особому спецзаказу отправил крупную партию лаптей в какой-то российский город. Кому они там понадобились, для каких целей - Бог его ведает, но былой браконьер заработал на этой сделке уйму денег - гуляла вся деревня; об охоте он уже не думает - давно не думает - и продал кому-то своё ружьишко. Григорий с Фёклой завели свою ферму и стали выращивать свиней на продажу. Пытались даже по примеру Фомы завести пасеку, но после того, как однажды в минуты раздумий над этим вопросом Гришку жестоко покусали соседские пчёлы, от этой затеи отказались. Но самое главное - у этой весёлой четы родилась чудесная дочка - славная дочь Торы, - и назвали её Лидой. Светлана Семёновна по-прежнему работает в дятловской школе милой учительницей начальных классов и любит своих подопечных (а те её, естественно) больше всех на свете, нет, не так - как своих родных деток, как свою деревню, родину, Человечество, Тору (вот так, пожалуй, лучше). Ну а Михаил Сергеевич Колосков вновь является директором своей родной школы. А восстановлен он был в прежней должности благодаря всё тем же былым куликовским детям. И вот, как это было. В один прекрасный летний день они собрались все вместе, взяли с собой детей и отправились гурьбой в райцентр. Там, в просторном светлом кабинете уже знакомого нам главы района, Леночка сняла с ноги туфлю и под смех собравшихся что есть силы грохнула ею по столу... Потом было произнесено несколько приветливых фраз (гунны, сами понимаете, уже не упоминались), были сделаны кое-какие записи, замечания да заключения; наконец, поставлена последняя подпись, и куликовские "дети" весело закричали: "Ура! Михаил Сергеевич вновь директор!" Глава района и его подчинённые в ту минуту радостно сияли вместе со всеми, а у иных на глазах даже сверкали слёзы.
И, наконец. Как-то в середине июня, когда дни были необычайно жарки, а ночи теплы, вечером в деревню въехала на своём дребезжащем велосипеде почтальонка Нина, размахивая своей сумкой, как ковбой лассо, и прокричала на всю округу с необыкновенной песней в голосе: "Кулики! Э-ге-ге! Письмо Светлане Семёновне от Левона! Нашлось в африканской почте! Вали все на улицу! Э-ге-ге! О-го-го!.." Въехала на середину деревни, свалилась со своего транспорта, поднялась и побежала во всю прыть к дому прекрасной учительницы, в то время как транспорт остался лежать на дороге, в оседающей на неё пыли. И вот, считай, вся деревня собралась у лавочки милой селянки, к тому времени ставшей бабушкой, и та, сидя между Леночкой и Олей с маленьким Матюшей на руках, глубоко вздохнув, проговорила:
- Ну, что ж, Леночка, распечатывай конверт, ох... с Богом.
В толпе пробежался ропот, кто-то всхлипнул - в том числе и Катя, сидевшая за Олей на лавочке и качавшая дочь в коляске, а Леночка распечатала толстый, увесистый конверт, весь заштампованный разноцветными печатями, вынула плотную стопку мелко исписанной бумаги, выдержала небольшую паузу и, сверкнув глазами, принялась за чтение:
- Здравствуйте, моя милая, необыкновенная мама! Пламенный вам морской привет от вашего непутёвого ученика и сына Левона, который вас любит всем сердцем, всей душой, горячей, беззаветной любовью! У меня всё прекрасно, и надеюсь, что с вами то же самое. Хожу на своём судне в разные заморские страны - да и объединяю, ёлки-палки, в одну семью народы. Работа сия, скажу вам, довольно тяжкая и кропотливая, но и интересная до ужаса, и руки мои ни на миг не опускаются. Объединение идёт полным ходом, а вместе с ним с лица земли уходит зло и диктаторы. Так что готовьтесь, моя милая учительница: скоро, очень скоро повыбрасываем мы всякие там пограничные столбы да шлагбаумы к чёртовой матери. Да только вот не хватает мне на моём кораблике вашего слова, вашей необыкновенной доброты, бесценного совета, такой сладкой для всей вашей былой детворы нежности. Эх, как бы я сейчас вас обнял да горячо-горячо, на виду у всего света, поцеловал в губы, как свою милую и необыкновенную Олю, эту славную и чудесную сердцеедку! Но, увы, между нами океаны и многие-многие мили нашей милой, необычайно сияющей Торы! Однако не переживайте да не грустите, милая: скоро приеду да всех вас там зацелую до смерти. Пока же ждите меня и будьте счастливы! Ну а я немножко поскучаю здесь, на своём кораблике у берегов Африки, да со всей душой, со всем сердцем постараюсь вспомнить, что пришлось пережить, увидеть, ощутить да услышать, живя с вами в нашей прекрасной, несравненной деревне. Ну вот, например. А помните... давно-давно, далеко-далеко... наше светлое, райское детство, и сон, который вы нам рассказали на лавочке тёплым осенним вечером?..
- Помню, Лёнечка, - улыбнулась та сквозь слёзы, - конечно, помню, дорогой. Ваша мама всё помнит. - И крепко прижала к груди Матюшу.
Вслед за чем Леночка продолжила с нежной улыбкой:
- Так вот, это письмо - вам от меня подарок. Прочитайте его с ребятами да всеми селянами на лавочке. Вспомните меня, наше прекрасное детство, себя, необыкновенно юную и прекрасную. А вскоре приеду и я, да вместе почитаем - ох и обниму же я вас, ох и расцелую, милая моя, прекрасная Светлана Семёновна! Но пока я бегу на вахту, а вы, моя любимая, читайте. До свидания! Горячо поцелуйте Оленьку, сына, друзей, подруг, отца с матерью, в общем, всех односельчан. Да здравствует Тора! Да здравствует великое объединение всех народов! А теперь поехали.

Окончание следует...
Начало смотри в проекте