XIX век в Западной Европе многие называли веком национализма. На исходе века XX французы, испанцы, англичане по-прежнему говорят о националистической угрозе. Но все-таки век национализма теперь не у них, а у нас, наследников многонациональной тоталитарной империи (ну и еще на территории бывшей Югославии, пусть не империи, но тоже коммунистической и многонациональной). Наверное, мы страдаем из-за общего исторического отставания от Запада, наверное, расплачиваемся за грех своего коммунизма. Вопрос только в том, насколько тяжела окажется расплата.
Почти общепризнанно, что сейчас национализм, будь то русский, татарский или чеченский, на подъеме. В стране открыто действует несколько крайне националистических организаций, нередки случаи насилия на национальной и расовой почве, причем при очень слабом противодействии сил правопорядка. Пугает рост движения "скинхедов", непартийных, так сказать, расистов: политические маргиналы есть всегда, но их популярность среди неполитизированной молодежи действительно опасна. Националисты, разумеется, есть не только русские, но и всякие другие - в национальных республиках, например. И не только радикальные - как раз больше более или менее респектабельных - в КПРФ, ЛДПР и т.д.
В начале 90-х поражали многочисленные превращения демократов в национал-патриотов, но этот процесс не прекратился и доныне. Юрий Болдырев, сооснователь "Яблока", вышел на нынешние выборы в блоке с Конгрессом русских общин. Интересно, как понимает Болдырев предвыборный слоган КРО "Время быть русским!" - как сиюминутный ответ чеченским боевикам, как стратегическое направление развития нашего общества или как-то еще? Впрочем, распространенное понимание чеченской войны как национального конфликта то ли с чеченцами, то ли с кавказскими народами в целом как раз и отражает стратегический рост национализма.
Уже не раз говорилось, что русский национализм странным образом не соответствует роли русского народа как народа имперской метрополии. Этот национализм основывается преимущественно не на чувстве превосходства, а на страхе перед более сильными врагами. Именно так устроен миф антисемитизма. Наверное, поэтому антисемитизм так легко сдал свои позиции ненависти к кавказцам: кавказофобия имеет более реальные основания, чем юдофобия. Каждый из нас, наверное, может припомнить примеры, когда люди, никогда не допустившие бы даже условно антисемитского высказывания, легко позволяют себе грубые выпады иди хотя бы нелестные эпитеты в адрес чеченцев или азербайджанцев.
Чуть ли не всеобщая поддержка нынешней войны в Чечне не может быть целиком списана на ксенофобию по отношению к чеченцам, так как сам по себе вопрос о том, как поступать с хорошо организованными вооруженными сепаратистами, не имеет в мировой практике никакого общепринятого решения. Но несомненно и то, что поддержка данной войны и чечено-, а шире - кавказофобия, - это два явления, постоянно подпитывающие друг друга. Например, лидеры Союза правых сил - безусловно не националисты, но, вероятно, какая-то часть приобретенных ими благодаря поддержке войны избирателей откровенно не любит чеченцев как таковых. И наверное, даже не считают это национализмом. Такова наша политическая реальность, в которой, за неимением другой, и действуют российские либералы.
Еще лет пять назад, приступая к классификации российских партий по степени их экстремизма и национализма, приходилось делать оговорку, что умеренные проявления национализма из рассмотрения исключаются, поскольку в нашей политической культуре они относятся скорее к центру, чем к краю. В умеренном национализме можно упрекать не только лидеров КПРФ, но и лидеров центристских образований типа "Отечества".
Другое дело, что умеренность может быть и напускной. Долгое время КПРФ крепилась, пыталась отделять себя от более радикальных деятелей, митинговавших под лозунгами типа "Чемодан - вокзал - Израиль!". Но вот Альберт Макашов публично заговорил даже не о депортации евреев, а об их истреблении, и партийное руководство так и не сочло возможным изгнать из партии не в меру откровенного генерала. Означает ли это, наряду с другими более или менее известными эпизодами, которые здесь просто нет места перечислять, что русский национализм становится радикальнее, что радикальные националисты приобретают большее влияние в обществе?
Нет, и это блестяще подтвердилось на выборах. Тот же генерал Макашов, выделенный вместе с единомышленниками в отдельный список для перехвата радикально-коммунистического и националистического электората, получил всего 0.59% голосов. Блок "Русское дело", единственный дошедший до финиша блок, включавший радикальных русских националистов, получил и вовсе 0.17%. Да и вообще, если сравнить с выборами-95, то получится, что национал-патриоты всех мастей очень сильно сдали. Возглавлявшийся Александром Баркашовым список "Спаса", если бы и был допущен до голосования, не изменил бы картины. Русское национальное единство - не электоральная организация и не раз уже это доказывала провалами в разных избирательных кампаниях.
Сила РНЕ - не в выборах, а в подготовке своих боевых отрядов, которые должны пригодиться к некий "час Х". Один раз, в октябре 1993 года, они уже попробовали, и сильно нарастили на этом свой авторитет, а следовательно - и численность. Она достигла, по экспертным оценкам, 15 тысяч человек. Это очень много. Другое дело, что в РНЕ, привлекающем подростков бесплатным обучением боевым искусствам, страшная текучесть кадров, и численность в последние годы не растет. Новой "малой гражданской войны", которая могла бы дать новый импульс для роста, нет и как-то не предвидится. Прочие же экстремистские организации националистического толка откровенно хиреют от бесперспективности своего существования в стабилизирующемся обществе.
В сущности, мы как бы променяли расцвет маргинального радикального национализма на укоренение умеренной, но почти всеобщей ксенофобии как нормы политической и общественной жизни. Несколько упрощая, можно задаться вопросом, что хуже - умножение откровенно нацистских группировок или антикавказская истерия и повсеместное распространение антизападных настроений. Ответ, впрочем, не требуется.

Александр Верховский

Опубликовано в "Общей газете" под заголовком "Национализм - это даже не чувство превосходства, а страх перед более сильными".

От редакции:
Автор выражает своё мнение. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора