КСБИ

1.

Осень. Самый конец осени. Холодный день. Дождь. Кафе на углу какой-то московской улицы.
Девушка входит в кафе с одной лишь целью - выпить тот самый кофе с коньяком, о котором она думала целый день, но которого ей не хочется вовсе. Просто она всегда так делала, и ей казалось, что та капелька коньяка, что добавляется барменом, она непременно растворится в крови, и незаметно потускнеют чрезмерно яркие и режущие глаз краски, что-то забудется, что-то изменится...
Минуту спустя она уже сидит за столиком на двоих... в руке медленно тлеет сигарета... Неожиданно её посетила мысль, что как тлеет эта сигарета, так и её собственная жизнь постепенно заканчивается, и остается лишь бледная и полупрозрачная дымка её существования, да и та исчезнет через мгновение.
Безжалостно расквитавшись с "жизнью" и раскидав её останки в пепельнице, она взяла в руки чашку, взяла не так как принято, а как пиалу - в обе ладони, словно пытаясь согреть её, а не согреться. Кофе был подан чрезвычайно горячим, и чашка беспощадно жгла руки немолодой девушки.
Ей было едва за тридцать, и, хотя было видно, что природа наградила её невиданной красотой, но пережито ей в этой жизни было слишком много для одного человека, она уже успела подустать от всего, она уже давно не видит никакой цели... она просто живет... просто потому, что всё есть так, как оно есть...
О чём она думает? О том, что одним серым и прожитым днём на её счету стало больше, что соседка по комнате опять сотворила что-то непонятное, о том, что эта счастливая парочка через столик уже начинает раздражать её! Она ненавидит всех, кто посмел быть счастливее её, она ненавидит всех и каждого!
"Он!", - неслышно вырвалось из её обветренных губ.
Какое-то странное и непонятное чувство вдруг вспыхнуло в её груди! Может, это была боль, боль тупая, из самого сердца.
Прошло не более 3-4 минут, но ей и этого было более чем достаточно, чтобы вспомнить ту историю из прошлого, которую она не хотела бы вспоминать. С одной стороны, это была одна из тех любовных историй, которых существует превеликое множество, но с другой - эта кратковременная любовь оставила такой глубокий шрам в молодой девичьей душе, что, казалось бы, все страдания человечества могли бы провалиться в него и остаться незамеченными.
Возможно, любви не получилось только потому, что её было слишком много, она буквально испепелила саму себя! Она сама бросила его. По-другому и быть не могло, их отношения привносили столько страданий в их жизни.
Но вот сейчас, казалось, что он счастлив: он сидел за столиком с молодой интересной девушкой, очевидно, его супругой, они смеялись и живо что-то обсуждали. Еще один удар. Последний?!

2.

- Прошло уже с полчаса, а этот, - последовал небрежный кивок в угол. - Всё не может выпить свою единственную чашку кофе!
И действительно, этот странный человек уже более двадцати минут цедил свой кофе. Но вместе с тем он "процедил" через себя всю свою, как ему казалось, несчастную жизнь.
На нём было старое серенькое пальто, что уже несколько лет подряд спасало его от невзгод. Оно давно требовало замены, но каждый день он отвечал: "Ещё денёк и зайду магазин верхней одежды..."
Его небритость выдавала его заброшенность. А среди официантов он уже давно прослыл едва ли не бомжем... Все предпочитали не замечать, как он, завязывая шнурки или поправляя брючину, подливал себе в кофе алкоголь. А частенько он приходил уже выпимши.
Однако его никто никогда не прогонял. Он был из тех, кто через алкоголь уходил глубоко в себя, погружался в океан переживаний, кто нередко, упёршись взглядом в какой-нибудь предмет на столе, мог проронить слезу. Он мог врезаться взглядом в совершенно бессмысленную вещь, словно видя в ней что-то такое, чего никто более видеть не мог, что-то чарующее и гипнотизирующее, как если бы там была отражена сама сущность мироздания. Ему сочувствовали, но чаще просто предпочитали не замечать этого отстранённого меланхолика.
Вот и сейчас его взгляд был "пойман" обычной сахарницей, в которой он нашёл сначала свои беззаботные годы, потом начало карьеры, в общем, то время, когда все думали, что у него было большое будущее. Всплывали различные имена... мелкие происшествия... какие-то истории...
Здесь дума его была прервана ворвавшимся в тишину квартетом звонких голосов. "Ещё какая-то семейка что-то празднует...", - с досадой шептал он. - "Два ребятёнка... Счастливое беззаботное время! Отец семейства... Да, такие нравятся женщинам, таких они любят: два метра ввысь, полтора в плечах, знает, когда что сказать, манеры, наверняка Мерседес "у ворот"! Мать семейства...", - он замолчал. Но потом вдруг добавил: "Она!"
Да, это была она, после которой вся жизнь его покатилась кубарем. Он вспомнил их расставание - неожиданное, как и начало их безумной любви. Она первая сказала: "Хватит!". Но он не сделал бы того только из-за боязни обидеть её... Гнев и ненависть давно уже оставили его... Любовь? Кто знает?! Да, он вспоминал её, и даже более того: часто он именно к её лицу, отраженному на какой-то безделушке, обращал свои слёзы, сидя в кафе, на углу улицы, в дождливые холодные дни...

3.

Вот, оба рассказчика замолчали. Руки их по-прежнему были вместе, а глаза, вот-вот готовые выпустить на волю слезинки, почти непрерывно смотрели прямо друг на друга. Они сделали по глотку.
- Но почему в наших историях всё так грустно? - спросила Она.
- Не знаю..., - ответил Он. - Может и не заканчивается вовсе? Вот возьмём ту несчастную...

Она закрыла лицо руками и всё думала, как бы ей провалиться сквозь землю и остаться неувиденной. И если бы сейчас она подумала над тем, когда же ей было хорошо в этой дурацкой жизни, и было ли вообще, она непременно пришла бы к тому, что ей было отлично всегда, всё время до этого момента!
Но здесь тот молодой человек обязательно заметил бы её, сказал бы своей спутнице пару каких-то слов, взял свой портфель и с сияющими глазами направился к ней...
Он идёт со взглядом, полным вдохновения, такой взгляд может быть только у настоящего поэта и только в те минуты, когда музы одаривают нестерпимым желанием творить! И вместе с тем, взгляд был устремлён только на неё одну:
- Привет!
Она, безрезультатно пытаясь усмирить бешеное сердцебиение и страх, приподняла бы голову...
- Привет.
- Представляешь, - он без разрешения присел рядом, взял её левую руку в свои ладони. - Сначала я самым необыкновенным образом встретил свою одногруппницу, а теперь вот ты, - его голос постепенно успокаивался, но детская улыбка всё ещё не оставляла его светлого лица.
Она молчала. Она не знала, что делать, что говорить. Впервые в жизни эта активная и бойкая девушка не знала, что сказать.
А он лишь добавил:
- Я люблю тебя и никогда не переставал...

4.

- Ну да, а потом они поженились... жили долго и счастливо... и умерли в один день..., - нотки иронии в Её голосе были очевидны.
- А почему бы и нет?! Хорошо, теперь возьмём того несчастного...

Нет, он не прятал лица. И хотя он, возможно, менее всего на свете желал каких-либо разговоров с ней, так как это неотвратимо переворошило всю его и без того неспокойную душу. Но он презрел всё это: ему было интересно увидеть её глаза, когда и если она заметит его.
И вот, прошло совсем немного времени... Она не могла не заметить! Сначала, правда, её ангельские глазки как-то промелькнули мимо, проскользнули куда-то дальше.
Ему сразу же представилось, что всё это какая-то глупость, фарс, что это не она, а даже если и она, то их история слишком бездарно закончилась, чтобы иметь хоть какое-то продолжение...
Но одновременно с этим стало понятно, что это ещё не конец.
Её взгляд, теперь уже немного строгий и взволнованный, остановился совсем невдалеке от него. Всё было понятно: она узнала, она вспомнила, но что-то удерживало её взгляд от того, чтобы взять немного в сторону...
Так и не переведя взгляда на него, она шепнула своему мужу несколько слов, тихо встала из-за столика и направилась к тому, кто в дождливые холодные дни коротал время, сидя в тёмном углу того самого кафе, что на углу улицы...
Пока она шла, она так и не посмотрела на него. А глаза подняла лишь когда достигла его столика на двоих. Она так и осталась стоять, пронизывающе смотря в его внутренний мир, обычно закрытый для всех. Лишь однажды он позволил себе полностью открыться, до малейших подробностей раскрыть себя, и это была она... И без того замкнутый, он стал ещё менее общительным и доступным для открытой дружеской беседы.
- Привет, - мягко произнесла она.
Он, едва сдерживаясь от того, чтобы отвернуться, убежать и спрятаться от её пронизывающего взгляда, тихо, с некоторой дрожью в голосе, ответил:
- Привет.
- Знаешь, всё это время я думала о тебе... о нас...
- ..., - нет, ничего кроме молчания в ответ!
- Я люблю тебя.

- Ну, а дальше обязательно выяснилось бы, что она была со своим братом, что они отмечали день рождения его сына, и что всё это время она была ужасно одинока. - Уже без улыбки, с серьёзностью говорил Он.
- Что, неужели и здесь они поженились... жили долго и счастливо... и умерли в один день...?! - и пусть Она как никто глубоко могла и прочувствовала историю, но сейчас Она демонстрировала только чувство иронии.
- Кто знает?! Всё может быть...



Иллюстрации:
© http://zone13.fatal.ru/?c=main&p=0&date=5_2004
© http://skill.ru/artwork/9608.shtml


Мышечкин Максим