Если принять за основной критерий, отличающий цивилизованный народ, его уверенность в культурно-технологической самодостаточности, тогда варвары будут охарактеризованы противоположным образом, как люди, стремящиеся к разнообразным заимствованиям. С этой точки зрения, западный мир - цивилизация. Для людей Запада их ученые, писатели, актеры - самые лучшие. Китай - также цивилизация, Поднебесная, Срединная равнина. Исламский мир - опять таки цивилизация (хотя и с оговорками). С другой стороны, такую страну, как Япония можно отнести к варварскому типу.

Сразу скажу, что слово "варварский" не несет АБСОЛЮТНО никакого негативного смыслового оттенка. Да подобный оттенок выглядел бы странно в рассуждениях человека, защитившего диссертацию "Культура Варварской Европы: типология мифологических образов" и которому, к тому же, японская история, живопись, система питания и, особенно национальный культ Синто глубоко симпатичны.

Япония, на протяжении всей своей истории, представляет нам пример смены культурных влияний. С 8 века нашей эры (переворот Тайка) она находилась под сильнейшим воздействием Китая (иероглифическая письменность, конфуцианство, дзэн-буддизм и т.д.). Усвоив китайские новшества, японцы придали им своеобразный колорит, поскольку японский национальный дух, во многом, являет собой противоположность китайскому.

В 16 веке страна познакомилась с католическим вариантом европейской культуры через португальцев. В течение нескольких десятилетий князья, самураи, крестьяне на юге страны массами принимали христианство. Напуганное правительство сегуна предприняла очень жесткие контрмеры и закрыло страну.

Здесь стоит привести пример варварского гения. К берегам Страны Восходящего солнца прибило шлюпку с тремя португальцами, у одного из которых был мушкет. Местный князь велел своим оружейникам скопировать оружие. И через десять - двадцать лет в стране насчитывались уже десятки тысяч бойцов, вооруженных огнестрельным оружием - асигару.

Насколько это непохоже на все другие случаи отношений народов Востока и американских индейцев с европейскими конкистадорами и колонизаторами. И как это похоже на экономическую историю 20 века, когда японцы научились делать отличные автомашины, бытовую технику, компьютерное "железо". Но здесь мы видим и ограниченность подражательности варваров, которая не создает принципиально новое, а доводит до совершенства уже имеющееся и не в состоянии занять место локомотива мировой цивилизации.

Через 250 лет картина повторилась, но теперь уже Европа была представлена Англией, Францией и США. Проникновение западной культуры сломав установившееся равновесие, привело к падению режима сегуна, усилению императора и технологическому рывку. Религиозного проникновения теперь почти не было, но лишь потому, что Запад сам стал индифферентен в этом вопросе.

После поражения во Второй мировой войне, Страна восходящего солнца в последний раз в своей истории подверглась всепроникающему влиянию, на этот раз американскому.

А вот другой сюжет, в некотором отношении связанный с первым. Л.Н. Гумилев полагал, что последний по времени пассионарный толчок затронул Южную Африку, и далее, миновав Индийский океан, прошел через Индокитай, Южный Китай и Японию. Если принять концепцию ученого, данный пример является великолепным поводом показать, как одно и то же базовое явление в разных обстоятельствах, ведет к непохожим результатам.

В Южной Африки образовались зулусские государства Чака и Матабеле. Они встали на путь экспансии, но потерпели неудачу, ибо столкнулись с английскими колонизаторами, обладавшими нарезными винтовками, скорострельными пушками и железными дорогами. Тем не менее, победа не далась англичанам легкой ценой: во время первого сражения зулусской войны, одна английская колонна (1 тыс. человек) потеряла всю артиллерию и была полностью уничтожена. Это привело к падению в Англии правительства Дизраэли Биконсфильда и крушению планов бонапартистов во Франции (среди погибших англичан был и сын Наполеона III).

В Таиланде возникло крупное королевство, выбравшее модернизацию и, одно из немногих, сохранившее независимость (во время Второй Мировой войны оно стало сателлитом императорской Японии). Во Вьетнаме же образовалось единое государство, которое, впрочем, было через несколько десятилетий завоевано французами.

В Китае в конце 18 века произошел огромный всплеск пиратства; затем, в середине 19 века - грандиозное восстание тайпинов (последняя крестьянская война старого типа, подобная восстанию Краснобровых или Желтых повязок); далее - буржуазная революция, падение манчжурской династии Цин и, наконец, гражданские войны, растянувшиеся на несколько десятилетий, осложненные иностранным вмешательством.

В Японии произошла революция Мэйдзи (свержение военной диктатуры Токугава, приход к власти императора). Страна осуществила свое техническое перевооружение и встала на путь внешней агрессии (попытку внешних завоеваний Страна восходящего солнца предпринимала только однажды - в конце 16 века при диктаторе Тоетоми Хидэеси по отношению к Корее и Китаю, и неудачно).

Мировую войну, Япония, как известно проиграла, однако, благодаря успехам в экономике, долгое время японский опыт выглядел гораздо убедительнее синхронного с ним китайского. Однако к концу двадцатого века соотношение изменилось. Особенно после экономического кризиса в Восточной Азии, который благополучно миновали лишь китайские экономические структуры. Япония оказалась в состоянии экономического застоя, осложненного старением населения и деформацией традиционной культуры. Лидерство в Азии явственно переходит к Китаю.

Данный пример возможно, свидетельствует, что то, что рождается трудно, мучительно, в конечном счете имеет большие шансы на успех (аналогичный пример - в сравнении медленного начального роста Римского государства на фоне бурной экспансии его самнитских конкурентов в Италии., не говоря уже о кельтском завоевании Европы).



Алексей Фанталов